Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

Расставшись с Арцеуловым, Настя направилась в «женское» крыло к Арбениной. Евгения Федоровна стояла у открытой фрамуги и курила, выпуская дым в узкую щель, из которой тянуло холодом и сыростью. На гримировальном столе возвышалась пластиковая переноска, в которой мирно дремала белоснежная Эсмеральда.

– Деточка, я просила вас зайти, чтобы предупредить: не обращайте внимания на то, что говорит Миша, то есть Михаил Львович. Он все врет.

Вот это номер! И откуда Арбенина узнала, о чем Настя только что разговаривала с Арцеуловым?

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила она.

– Да то, что он любого порвет и кому угодно шею свернет. Не слушайте вы его, я вас умоляю! Миша, конечно, накачанный юноша, силища в нем будьте-нате, но… Видите ли, деточка, он трус. Да-да, трус. – Арбенина резким выверенным движением выбросила в щель окурок, закрыла окно и повернулась к Насте лицом. – Вернее, я не так выразилась… Видите ли, у многих актеров есть так называемая боязнь телесного контакта. Он не то что ударить – он обнять другого человека не может без специального усилия. Ему это трудно. Ну, знаете, мысли всякие бывают, например, что человек болен, заразный или просто немытый… У кого-то изо рта неприятно пахнет, и не хочется близко подходить. Такой невроз. Это часто встречается.

– Знаю, – кивнула Настя. – И Михаил Львович…

– Ну да, – Евгения Федоровна улыбнулась чуть смущенно. – Поймите меня правильно, я вам это говорю не для того, чтобы опустить Мишу и подорвать его репутацию крутого мужика, вовсе нет. Вы должны понимать, что он на самом деле не сможет постоять за себя, если, не приведи Господь, что-то случится. Он беззащитен, как ребенок. Мухи не обидит. Только пыжится и хорохорится, потому что хочет быть похожим на своих сценических и экранных героев, а на самом деле Мишенька – слабак. Вы уж примите меры, защитите его как-нибудь.

– Вы так печетесь об Арцеулове, а как насчет вас? Вы ведь тоже нуждаетесь в защите.

– Да бросьте вы! – махнула рукой Арбенина. – Что со мной сделается? А даже если и сделается, так лучше я отойду в мир иной в расцвете славы и в атмосфере таинственного преступления, чем всеми забытой полубезумной старухой, доживавшей свой век в богадельне. Яркий пример – Зоя Федорова, о ней до сих пор помнят, хотя с момента ее убийства прошло бог знает сколько лет. Нет, обо мне вы не беспокойтесь, я фаталистка и умею принимать удары судьбы. А вот о Мише позаботьтесь. Да и о Никите тоже. У Миши хотя бы мощь и мускулатура есть, он одним только видом может напугать, а Никита у нас совсем мальчик, тонкий, стройный, хрупкий, он может оказаться легкой добычей.

Настя припомнила фигуру «хрупкого мальчика». Да, Колодный сухой и жилистый, совсем не атлетического сложения, но мускулы у него, насколько позволяли увидеть короткие рукава майки, более чем приличные. Он явно очень спортивный парень и вовсе не слабый. Тоже еще, мальчик! Ему тридцать один год, давно пора в мужики записываться.

– Евгения Федоровна, вы не замечали, Арцеулов много общался с Лесогоровым? Вы ведь в театре почти каждый день бываете, наверняка знаете все и обо всех, и мимо вас ни одна мелочь не проскользнет.

Арбенина помедлила с ответом, выпустила кошку из переноски и налила в кошачью мисочку воды из-под крана. Кошка сладко потянулась, выгнувшись всем гибким телом, запрыгнула на диванчик и вытянулась на спине, раскинув задние лапы в стороны, а обе передние оттопырив почему-то влево. Евгения Федоровна с умилением наблюдала за движениями своей любимицы.

– Взрослый актер не может переиграть ребенка, но ни один ребенок никогда не сможет переиграть в кадре животное, – почему-то изрекла она, и Насте показалось, что ее вопрос Арбениной не понравился, и отвечать на него актриса не стремится.

– Я слышала об этом, – сдержанно сказала Настя. – И все-таки, как насчет Артема и Михаила Львовича? Какие у них были отношения?

Арбенина почему-то вздохнула.

– Насколько я могла заметить – не близкие. Но Мишенька симпатизировал Артему и на репетициях всегда заступался за него, когда артисты требовали тех или иных поправок. Мишу все устраивало, ему его роль нравится. И Артем ему очень нравился. – Она тонко улыбнулась. – Вот и все, что я могу сказать.

Н-да, немного… Господи, как все просто! Настя с трудом удержалась от смеха. Арбенина видела, что Арцеулов симпатизирует автору пьесы, молодому красивому блондину, и у нее родились определенные подозрения, касающиеся сексуальной ориентации Михаила Львовича. А поскольку традиционная ориентация самого Лесогорова ни у кого, кажется, сомнения не вызывала, то, по мнению актрисы, речь могла идти о неразделенном влечении актера Арцеулова к молодому драматургу. Вот глупость-то! Ни о чем подобном и речи нет. Впрочем… Кто его знает? А вдруг именно так и есть? И убийство Лесогорова не имеет никакого отношения к покушению на Богомолова, а связано исключительно с личными любовными переживаниями? Ну, и что мешает Арбениной прямо заявить об этом? Чего она жмется и про животных в кадре рассказывает? А-а, все понятно, сор из избы. Как же можно бросить хотя бы тень сомнения на любимца публики Михаила Арцеулова, признанного героя-любовника и отважного воина, трагического злодея и благородного гения!