Рука, сердце и кошелек

– Лисица? – с сомнением произнесла она, все еще не узнавая приятеля. – Что с тобой? Твой фаллос на спине тебя так достал, что ты решил кардинально изменить свой имидж?

– Мой… что? – оторопел Лисица.

– Ой, это неважно. Говори, что хотел сказать.

– Прямо удивляюсь я тебе, Леся, – покачал головой Лисица. – Странная ты какая-то! Фаллосы уже повсюду мерещатся. Замуж тебе надо, вот что! Хотя бы даже за Серегу!

– Про него можешь забыть, – грустно отозвалась Леся. – Он узнал, что я беременна от другого, и бросил меня.

– Вот подлец! Леся, если бы я не был влюблен в другую девушку, то я обязательно бы предложил тебе свою руку и сердце.

– Уж точно не надо! – гордо отказалась Леся. – Ни руки, ни сердца, ни других органов.

– Понимаю, о чем ты! – с готовностью подхватил Лисица. – Но, увы, я несвободен!

– Я вообще не собираюсь замуж! Ясно?

– Ну, дело твое. Я вообще-то совсем о другом собирался с тобой поговорить.

И Лисица полез в «дипломат», зашуршав там какими-то бумажками с самым деловым видом. Леся отлично знала, что никаких бумаг Лисица не признает, все его документы находятся в электронном виде. Но сейчас почти поверила в то, что у приятеля в «дипломате» собралась целая канцелярия.

– Я навел справки про этого горбуна, оказывается, это какой-то дальний родственник Славского. В прошлом альпинист. Получил травму позвоночника, после чего был вынужден забыть про восхождения и заняться другими делами. На Славского работает с девяностых годов. Дважды он подозревался в убийствах, но оба раза был отпущен за отсутствием улик.

– Значит, он убивал и прежде! Славский его отмазал!

– Вероятно, так и было. Поэтому наш горбун очень предан Славскому. Да и сам горбун для последнего просто неоценимый помощник. При необходимости мог вспомнить свои былые навыки и забраться почти по отвесной стене.

– Вот как он влез в квартиры Федора и Бориса!

– А помимо кровного родства, которое тоже не шутка, горбун еще и получает от Славского очень хорошие деньги, на которые содержит на родине старушку-мать, сестру с двумя детьми и еще каких-то престарелых родственников.

– Очень трогательно, но убийств, которые он совершил, это не оправдывает.

– Ни в коей мере! – согласился с ней Лисица. – Просто я хочу объяснить, до какой степени этот человек обязан Славскому и как крепко с ним связан. Было крайне глупо надеяться, что он захочет предать Славского.

Последние слова относились к Панфилову, который покраснел и пробормотал:

– Я и не надеялся. Я просто думал, что Таня сможет как-то по-женски выведать у горбуна тайны его хозяина.

– И тем самым вы погубили девушку. Конечно, Татьяна и сама виновата, должна была быть осторожней. Но жадность подвела ее.

– Не подвела, а погубила!

В этот момент в коридоре показался пожилой врач, который, увидев Панфилова, помахал ему рукой. Вид у врача был мрачный. И все друзья сразу же поняли, что добрых новостей им не услышать.

– Мы его потеряли, – произнес врач хмуро, избегая смотреть в лицо Панфилова. – Сожалею.

– Погоди! Он что-нибудь сказал?

– О чем ты? Скончался, не приходя в сознание. Сердце подвело. Вот ведь молодой, а сердце слабое. Мельчает народ, все вокруг мельчает!

И с этими скорбными словами врач ушел дальше по своим делам. А Леся, выдержав паузу, робко предположила:

– Нельзя будет привлечь Славского к ответственности за эту смерть?

– Даже и мечтать нечего! Славский обязательно выкрутится. Да и что мы можем ему предъявить? Вечер в баре с несовершеннолетним подростком? Ну, так Славский скажет, что нашел юношу в плохом состоянии уже на улице, узнал в нем знакомого, привел в бар, чтобы немного подкормить и дать возможность очухаться. А где и с кем юноша наширялся до того, он и понятия не имеет.

– Какой гад этот Славский! – вырвалось у Леся.

– Гад, никто и не спорит, – поддержал ее Панфилов. – Но у меня есть один шанс все исправить!

И с этими словами он устремился к выходу из больницы так быстро, что никто не успел его задержать.

– У меня недобрые предчувствия, – произнес Лисица. – Очень недобрые.

Леся ничего ему не сказала. Но и у нее насчет Панфилова были такие же предчувствия. Он уже испробовал все способы привлечь Славского к ответу по закону. И теперь, как она опасалась, мог перейти к наиболее кардинальным мерам. Смерть еще одного молодого юноши, которая произошла по косвенной вине Славского, окончательно убедила Панфилова в том, что Славский – это зло и оно нуждается в наказании.