Рука, сердце и кошелек

Кабинет Арины Сергеевны был заставлен коробками с жидким мылом, порошком, тарелками, туалетной бумагой, салфетками и прочей бытовой ерундой, на которую никто не обращает внимания, пока она есть, но которой так отчаянно не хватает, когда она внезапно заканчивается.

– Спасибо. Я не отниму у Димы много времени.

– Да уж, пожалуйста, – с сомнением произнесла Арина Сергеевна. – А то у нас сейчас завтрак. Не хотелось бы, чтобы Дима его пропустил.

С этими словами она все же вышла из кабинета, оставив «Шарикова» с Димой наедине.

– Не бойся меня, – тихо произнес Лисица. – Я не причиню тебе вреда.

– А я и не боюсь! Чего мне вас бояться? Пусть Арина вас боится, ей, наверное, есть что прятать. Недаром она так вокруг вас суетится.

– Арина Сергеевна ворует?

– Не ловил, но думаю, что вряд ли она тут за чужой интерес работает. Хотя кто ее знает, она у нас малость сдвинутая. Своих детей у нее нету, с нами возится. Переживает, по инстанциям бегает. Нет, она неплохая тетка, врать не буду.

– Меня интересует другой ваш начальник – господин Славский.

При упоминании этой фамилии всю бесшабашность Димы словно ветром сдуло. Он сжался в тугой комок, и в его прежде открытом и даже нагловатом взгляде теперь появилась затравленность. И все же, сглотнув, он спросил:

– А что вас интересует?

– Правда, что он убил Павлика?

Теперь во взгляде Димы появился самый настоящий страх.

– Кто вы? – прошептал он. – Вы… вы что? Вы из милиции?

– Нет. Но я хочу вывести вашего Славского на чистую воду.

– Ничего у вас не получится! – отмахнулся Дима, заметно расслабившись. – Пытался тут один, да ничего у него не вышло!

– А кто? Кто пытался?

– А почему я вам должен это говорить? Тот человек не сделал мне ничего плохого. А вдруг вас сам Славский сюда и подослал?

– Зачем ему?

– Откуда я знаю? Он псих. Любит всякие такие штучки. Камер всюду в спальнях понатыкал. Каждый вечер пленки забирает и просматривает у себя дома. Единственная комната, где нету камер, кабинет Арины, ну, и еще комната девчонок!

Понятно, почему в спальне девочек видеокамер не было. Славский интересовался исключительно мальчиками. Из них дома на досуге он и выбирал себе очередного фаворита. Но вслух Лисица лишь произнес:

– А у вас живут и девочки?

– Две, – буркнул Дима и покосился на Лисицу. – Еду поварихе кто-то должен помогать готовить. Да и полы мыть. Ну, и вообще по хозяйству.

– Только две? Так мало?

– Да. Так мало.

И снова Лисица ощутил на себе подозрительный и настороженный взгляд подростка. Знает или нет, почему девчонок в приюте так мало? Именно эту мысль прочел Лисица в его взгляде. И Лисица решил, что нужно довериться этому пацану. Дима явно был не в восторге от Славского и от своего зависимого положения. К тому же он был «старичком» в центре, знал, что и как тут делается. И явно мог помочь детективам.

– Я скажу тебе правду, – произнес Лисица. – Вчера вечером в баре «Голубой Мотылек» господин Славский был замечен в обществе мальчика-подростка. Имя его неизвестно. Но мальчик сейчас находится в критическом состоянии в реанимации.

– Ох, ни фига себе! – обхватил себя обеими руками Дима. – Выходит, вот куда Кешка вчера подевался! Но он хотя бы жив?

– Пока жив.

– А что с ним?

– Он в коме.

– Ох, ни фига себе! – повторил Дима. – А Славский знает, что он жив?

– Не могу тебе этого сказать. Наверное, ему сказали.

Дима помолчал. Было видно, что он здорово испуган.

– Славский его того… до комы довел?

– Мы полагаем, что да. Но сам понимаешь, точно сказать это сможет только сам пострадавший.

– Ни хрена вам Кешка не скажет! Славский его на герыч подсадил! Кешка теперь за ним как привязанный ходит. Он за дозу что угодно Славскому простит!

– А ты? Ты тоже наркоман?

– Я – нет! Мне Славский предлагал, но я не стал. Не хочу. Да и видел я, что с наркоманами потом становится. У меня старший брат на героине сидел. Потом еще какой-то дрянью кололся. Перед смертью сгнил весь. На теле живого места от язв не осталось. Вместо ног и рук какие-то обрубки. Жуть! Я так не хочу!

– А как хочешь?

– Я нормально жить хочу. Я поэтому и учусь хорошо. Знаю, что никто мне не поможет. А если и поможет, то потом в десять раз больше потребует.

– Но от Славского ты избавиться хочешь?

– Не будет Славского, не будет и нашего центра. Куда я тогда пойду?

– А ты не думаешь, что если будет Славский, то тебя может не быть? Не в центре, а вообще на свете? Не боишься, что окажешься там же, где Кешка или даже Павлик?