В течение часа Нина еще дважды бегала к телефону, несмотря на то, что обычно трубку брала прислуга. И каждый раз девушка навлекала на себя если не гнев, то во всяком случае недовольство отца. Но, похоже, ей это было по барабану. Она боготворила кумира и думала только о нем.
Все эти выводы Кира сделала, исходя из личного опыта. Но не сомневалась, что совершенно права. И исходя из своего же опыта могла предположить, что в таком состоянии Нина способна наворотить кучу ошибок.
Но тут до ее сознания дошли слова Слепокурова. И все мысли о Нине и ее любимом мигом вылетели у Киры из головы.
– Так вот, что касается той машины, на которой якобы увезли Бориса, то мы ее нашли.
Слепокуров голосом выделил слово «якобы» и еще, подлюка, выразительно покосился в сторону Киры! Сто раз она уже пожалела, что явилась сюда одна, без надежной поддержки, какой ей всегда и всюду была маленькая и нежная, но когда дело касалось ее подруги, такая бойкая и деловая Леся. Тем не менее Кира встрепенулась. Наконец-то следователь собирался разродиться чем-то интересным.
– Машину мы нашли брошенной в районе станции метро «Нарвская», – продолжал следователь. – Она стояла во дворах. Занимала чье-то место перед домом, удобное для парковки. Вот обиженные владельцы других машин и начали искать ее хозяина.
– И что хозяин?
– Машину у него угнали два дня назад. Как и полагается, он оставил заявление в милиции. И на эту машину были высланы ориентировки. Но как обычно это и бывает, они ничего не прояснили.
– Но вы побеседовали с владельцем машины? У него есть подозрения, кто мог украсть его машину?
– Ни малейшего. По его словам, машину угнали со стоянки возле «Ленты». Кстати, он был весьма удивлен. По его словам, машина у него далеко не новая.
– А я вам об этом говорила! – вклинилась Кира.
– Не новая и выглядит не ахти. Он считал, что на такую угонщики в жизни не польстятся. Но поди ж ты! Отключили сигнализацию, вскрыли замки и уехали.
– Выходит, орудовали профессионалы? – не сдавалась Кира. – Если сигнализацию так лихо отключили? Вы можете их найти! Наверняка вам известны все подпольные мастерские, где разбирают такие подержанные машины на детали.
Но Слепокуров ее разочаровал.
– Вы о нас слишком высокого мнения, – заявил он. – Действуй любители, еще имелся бы шанс их найти. Но в случае с профессионалами… Подобных мастерских слишком много. В любом гараже можно оборудовать подобную мини-мастерскую. И в любом случае никто не захочет признаться в краже машины. Она же осталась стоять брошенной.
– А никаких следов преступники в ней не оставили?
– Отпечатки принадлежат хозяину и еще неким лицам. Но ни один из них в нашей картотеке не числится.
– Значит, тупик? – уныло спросила Кира у следователя.
Но тот выразительно молчал, разводя руками.
– Попытайтесь еще что-нибудь вспомнить, – велел он Кире. – Например, внешность этих людей.
– Какая еще внешность?! – вспыхнула девушка. – Мы с Лесей под кроватью лежали, когда они по дому топали. Только их ботинки и видели. Могу вам их описать, если нужно.
Но следователя ботинки как-то не заинтересовали. А вот Кира задумалась. Да так глубоко, что даже не услышала следующего вопроса, который адресовал ей Слепокуров.
– А? Что? – встрепенулась Кира, ощутив тычок в бок от Рины.
– Я спрашиваю, где ваша подруга?
– Она… Это… Она дома осталась. Ей нездоровится.
– Надеюсь, ничего страшного?
– Нет, нет. Легкая простуда.
– Простуда? В самом деле?
– Да.
– Хм! Странно. А я ей звонил. Мне ее голос не показался простуженным. К тому же она жаловалась на вывихнутую ногу.
– Ну да! – «обласкав» про себя всеми возможными словами подругу (не могла сообщить, что ей звонил следователь!), кивнула Кира. – Сначала она в лужу упала, тогда и ногу повредила. А потом в мокрой одежде еще и простыла.
– Опять же странно. А мне она сказала, что ногу она повредила, когда дома пыль на люстре протирала.
Прокляв свою собственную болтливость (кто ее за язык с этими подробностями тянул!) и обругав Лесю, которой не ко времени приспичило изображать из себя чистюлю и аккуратистку (сто лет уже люстру не мыла, а тут вспомнила), Кира промямлила:
– Наверное, с люстры это она уже без меня свалилась. Сначала-то ногу она на улице подвернула. И зачем, спрашивается, с больной ногой на люстры лазить!