Истребитель закона, Стр. 92

Юрий Венедиктович поклонился, бросил взгляд на Марию, прижавшуюся к Стасу, кивнул на нее:

– Оставляю Машку на ваше попечение. Может быть, возьмете пару моих ребят для прикрытия?

– Не надо, мы справимся.

Юрьев кивнул и, не прощаясь, пошел к своей машине – темно-зеленой «Ауди-300». Судя по движению на стоянке, его охраняли не менее пяти человек.

Вася выдвинул из-за уха усик микрофона, приблизил к губам:

– Один-один, что там у вас?

– Все нормально, – отозвался динамик рации, вставленный в ухо, голосом Соколова. – Все объекты под контролем. Рыков замечен в ресторане, с ним какой-то господин с породистым лицом. Беседуют. Но услышать ничего не удается. Ни одного старика-монгола, соответствующего вашему описанию, мои парни не обнаружили.

– Снимайте наблюдение, переключайтесь на сопровождение и прикрытие отъезда.

– Режим?

– «Элит».

– Принял, исполняю.

– Не нравится мне все это, – заговорил Самандар, не произнесший до этого ни одного слова.

– Что именно? – покосился на него Василий.

– Суета вокруг Стаса. Если бы ликвидатор хотел его убрать, он давно сделал бы это, возможностей ему представлялось предостаточно. Такое впечатление, что он только делает вид, что охотится за ним.

– Но, внедрившись в Вовколакова, он имел вполне серьезные намерения…

– Тогда зачем он начал бой в физическом плане, а не сразу в ментальном, давая нам время подготовиться? Поиграть захотел, как кошка с мышью? Плохо верится. Его цель – ликвидация, без всяких там сантиментов и эмоций. А он вместо того, чтобы убить противника, начал демонстрировать свои возможности, постепенно повышая уровень воздействия. Зачем? Чтобы мы успели прийти парню на помощь?

Василий задумался, потом сел в машину.

– Может быть, ты и прав. Надо подумать. Встретимся завтра утром и обмозгуем все версии.

– Береги синкэн-гата.

– Не беспокойся, он со мной всегда.

Вася тронул машину с места, выехал со стоянки. За ним двинулись еще две машины с оперативниками Соколова. Самандар проводил их взглядом, выслушал рапорт собственного мейдера охраны и сел в свой «Фольксваген». Но поехал не домой, а следом за кортежем Котовых, ощущая некое «гудение» ментального эфира. С некоторого времени любое движение в этом специфическом «пространстве» сопровождалось ощущением чьего-то незримого и недоброго присутствия, и скорее всего это ощущение порождалось действием общего психоэнергетического поля чужого эгрегора. Двигало Вахидом Тожиевичем, кроме того, предчувствие опасности, которое его еще никогда не подводило.

Василию тоже было не по себе. Казалось, он упустил что-то из виду, какую-то важную деталь, намек на скрытые пружины, движущие событиями вокруг, но поймать мысль не удавалось, и это злило и отвлекало внимание от дороги. Возможно, именно борьба с ощущением дискомфорта и не позволила ему среагировать вовремя на изменение обстановки.

У поворота с улицы академика Бочвара на улицу Живописную стоял патруль ГАИ. Светящийся жезл инспектора указал на обочину, и Вася послушно свернул, останавливаясь за «Фордом» гаишников. С ГАИ у него никогда не возникало особых проблем, удостоверение сотрудника ФСБ действовало безотказно, а иногда он применял гипнораппорт, внушающий инспектору мысль, что водитель ни в чем не виноват. Вот и на этот раз Василий приготовился показать малиновые «корочки» инспектору и замер, не донеся руку до кармана. Инстинкт сработал раньше сознания. И тогда вместо удостоверения он вытащил пистолет и сказал в микрофон рации только одно слово:

– Алярм!

В зеркальце заднего вида Вася видел, как из машины ГАИ вышли еще две темные фигуры. В отсвете далеких фонарей блеснул металл: гаишники были вооружены вовсе не по-гаишному – автоматами, в том числе и неторопливо приближающийся инспектор.

– Грязное место! – вдруг быстро заговорила Мария. – Я чувствую давление на мозг…

– Пригнитесь! – сквозь зубы сказал Василий, заметив, как инспектор ГАИ на ходу отжимает предохранительную скобу автомата, и когда тому осталось сделать всего один шаг, резко открыл дверцу машины и упер в грудь гаишника ствол «волка».

Инспектор замер. Но лицо его при этом не выразило ни малейшего волнения, испуга или удивления, вообще ничего! Это было лицо не человека, а сомнамбулы, больного, оперируемого под наркозом. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, потом гаишник начал поднимать ствол автомата («калашников-99» с глушителем и укороченным прикладом, десантный вариант), и Василий аккуратно прострелил ему руку.