Истребитель закона

– Вообще-то я устала, – проговорила она извиняющимся тоном, – простите.

– Между прочим, надо спрашивать разрешения не у дамы, а у кавалеров, – бросил расхрабрившийся Виктор.

Накачанный молодой человек хмыкнул, оглядывая сначала Виктора, потом Стаса, проронил с издевкой:

– Понятно. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Может быть, поговорим на эту тему?

Стас, не вставая с места, дотронулся до локтя парня, сказал тихо, без выражения:

– Не надо. Она не танцует.

Молодой человек, которого внезапно слегка повело, с удивлением посмотрел на свои ноги и послушно отошел.

– Молодец, Кот, умеешь уговаривать, – осклабился Виктор. – Я не злой, но мог бы врезать ему от души.

– А вы – злой или добрый? – посмотрела Мария на Стаса с улыбкой.

– Не знаю, – подумав, честно ответил Стас. – Все зависит от обстоятельств и от оценки: что есть добро, что есть зло.

– У вас есть ответ на этот вопрос? Что такое добро и зло?

– Я знаю отношение к этой проблеме моего учителя. Он всегда говорил: то, что делается с любовью в сердце, – наверное добро. Все, что делается с ожесточением, – наверное зло. Но абсолютных критериев оценки добра и зла не существует. Таков человек.

– Последняя формула тоже принадлежит учителю?

– Нет, мне, – скромно ответил Стас.

Мария засмеялась – словно колокольчик зазвенел.

– Как-нибудь мы поговорим о философских аспектах этой темы, я люблю такие беседы и много читала. А сейчас мне пора домой, папа (она сделала ударение на последнем слоге) действительно будет сердиться.

Виктор предупредительно вскочил, подавая руку Марии, но она оперлась о руку Стаса и пошла вперед, легко и изящно. Надувший губы Виктор незаметно показал Стасу кулак, тот ответил беглой улыбкой и догнал девушку у выхода из зала, концентрируя внимание на передвижении всех, кто попадал в поле зрения. Инстинкты еще раньше подсказывали, что на улице их ждут неприятности.

Интуиция не подвела. Их ждали. Но Стас уже был взведен и готов к любому повороту событий, поэтому отреагировал на угрозу мгновенно, как учил дядя Василий.

Их перехватили у машины Стаса, стоявшей в двадцати шагах от входа в клуб, на противоположной стороне улицы: четверка знакомых амбалов «команды Бори Маткина». Двое вышли к дверце «Фиата» с носа, двое догнали девушку и сопровождавших ее приятелей сзади.

– Эй, – окликнул один из них; в свете фонарей блеснули его золотые зубы, – погоди, как там тебя… Котов.

Стас ответил, не раздумывая.

Он мог бы подождать, попробовать убедить ребят не трогать их, не выяснять отношений, а потом в случае неудачных переговоров затеять картинную потасовку с применением эффектных ударов и приемов, как в кино, от которых неприятель долго летал бы по воздуху, кричал от боли и падал. Он мог убить каждого приемами космек, особенно если увидел бы оружие. Вместо этого Стас перешел на т е м п, усыпил сначала ту двойку, что зашла с тыла, а затем тех, кто ждал у дверцы, – самого Маткина с его жестким ртом-щелью (так и осталось загадкой, чем он был известен) и его телохранителя.

Все четверо тихо легли на асфальт и не встали.

Виктор, округлив глаза, а Мария, оценивающе и задумчиво, смотрели то на уснувших парней, то на Стаса и молчали. Он открыл дверцы «Фиата», сделал приглашающий жест:

– Прошу, дамы и господа.

– Ну, ты прямо спецназовец, Кот! – очнулся Виктор, засуетился, пытаясь помочь ни слова не сказавшей Марии сесть в машину, и в этот момент Стас почувствовал вдруг такую острую тоску, что захолонуло сердце. Это было так называемое чувство с а к к и – «ветра смерти».

Инстинкты Стаса сработали раньше, чем сознание оценило опасность, бросили тело на землю.

Со звоном разлетелись оба боковых стекла «Фиата». Пуля прошила машину насквозь. Если бы Стас не упал, она пробила бы ему сердце. Вторая пуля (калибр девять миллиметров, бесшумный отечественный пистолет-пулемет «кипарис») вонзилась чуть ниже, третья еще ниже, как бы повторяя траекторию падения Стаса, впилась в асфальт. Но самого Стаса там уже не было. Повинуясь рефлексам, он снова включил т е м п, змеиным движением ушел за капот, затем за машину, но не стал прятаться за ней, мгновенно сообразив, что пули стрелка изрешетят ее и непременно попадут в пассажиров, а вдруг рванул зигзагом через дорогу, вычислив стрелка: тот сидел в серой «девятке» с опущенными стеклами.

Стрелок не успел отреагировать на его нестандартный рывок, да и бежал Стас слишком быстро, «качая маятник», чтобы в него нельзя было попасть из окна автомобиля. Однако стрелявший был не один. Когда Стас добежал до «девятки» и выбросил вперед руку, выбивая оружие и ломая пальцы киллеру, у ноги его мелькнули две длинных белых искры: по нему открыли огонь с противоположной стороны улицы!