Клубничка по-шведски

— Вам, девочки, нужно отдохнуть. Марш!

— Предоставьте дело настоящим мужчинам!

Подруги сопротивлялись недолго. Рытье подземного лаза оказалось куда более выматывающим занятием, чем им представлялось вначале. Или они еще не до конца оправились от той дряни, которой напоила их Лада? Но так или иначе, а, сдав свои совочки мужчинам, подруги тихонько отползли в сторону. И попадав, заснули крепким сном без всяких сновидений.

Проснувшись, они первым делом поспешили к лазу, чтобы проверить, насколько за время их сна продвинулась работа. Леся оказалась самой проворной. И подобравшись к мужчинам, ахнула:

— Это что же вы тут сделали?

Кира с Галочкой тоже подошли. И с удивлением увидели, что дыра почти не углубилась. Зато цементный пол изрядно раскрошен.

— Вы это зачем?

Ответ заставил их замереть от возмущения.

— Чтобы удобней было копать.

— Да вы! — задохнулась Галочка. — Что вы сделали!

— А ну! Покажите свои инструменты!

Арнольд с Вовиком принялись переглядываться со странным видом.

— По правде сказать, мы их истратили.

Подруги кинулись к той горе пустых консервных банок, из которых они смастерили свои совочки. Но странное дело — гора исчезла!

— Где же они? — прошептала Леся. — Не понимаю.

— Куда все делось?

Галочка развернулась на сто восемьдесят градусов и гневно уставилась на мужчин.

— Вы что, все истратили?

— Галочка, что тут такого? — забормотал Арнольд. — Это же всего лишь пустые консервные банки. — И внезапно встав в позу, грозно воскликнул: — Надеюсь, ты не опустишься до того, чтобы скандалить со мной из-за презренных консервных банок.

— Да ты… ты… Как ты можешь? — возмутилась Галочка, глядя на него. — Ты же прекрасно понимаешь, это были не просто банки!

— А что?

— Это был наш путь к спасению!

И выкрикнув это, Галочка без сил опустилась на пол.

— Все пропало! Все пропало! — рыдая, повторяла она.

Вовик, добрая душа, попытался ее утешить.

— У нас будут еще и другие консервы, — сказал он. — И мы все пустим их на совочки.

Но сделал только хуже. Галочка буквально зашлась рыданиями.

— Вы и те, что у вас накопились за долгое время, всего за несколько часов истратили. Что уж тут говорить!

В общем, в маленькой группе наметился явный раскол. Девушки были сердиты на мужчин за их неаккуратность и неуклюжесть. И не скрывали этого.

— Заставь дураков богу молиться, они и лоб расшибут, — сердито шипела себе под нос Леся.

Галочка с Кирой подавленно молчали. А мужчины хорохорились из последних сил. И делали вид, будто ровным счетом ничего страшного не происходит. В такой обстановке долго выдержать было невозможно. И девушки начали потихоньку перебираться подальше от сильно разочаровавших их мужчин. Те чувствовали свою вину, но выдавить из себя признание типа: «Увлеклись, что поделаешь», «Не подумали, бывает», «Наломали дров, с кем не случается» — так и не смогли. Вместо этого они начали прохаживаться по подвалу и с умным видом рассматривать стены. Это привело Галочку в состояние тихого бешенства.

— Что вы там ищете? Можно подумать, что за все эти дни вы стены не изучили.

Ответ поразил девушек до глубины души.

— Нет, не изучили, — ответил Вовик.

— А зачем? — прибавил Арнольд. — И так было видно, что нам их не пробить.

В общем-то мужчины оказались правы. Стены были сделаны надежно. Никакого брака вроде трещины или углубления в них найти не удалось. И мужчины были вынуждены признать свое окончательное поражение. Они присели поодаль и сидели с насупленными физиономиями, словно это девушки были во всем виноваты.

Но всему приходит конец. Пришел конец и этому невыносимому ожиданию.

— Т-с-с! — произнесла сдавленным шепотом Кира. — Кажется, идут!

И в самом деле, сверху раздался шум. По дому двигалось несколько человек. Это было ясно. Но кто там?

— Это «союзники»! — прошептала Леся. — Явились нас убивать.

Две другие девушки задрожали мелкой дрожью, уверенные, что пришел их последний час. Но вдруг хорошо поставленный высокий женский голос произнес:

— Дом впервые выставлен на продажу. И вы можете гордиться, вы также первые, кто его осмотрел.

Подруги слушали и не верили своим ушам, а также своему счастью. Этот высокий пронзительный голос казался им сейчас слаще пения соловья.

— Конечно, дом нуждается в ремонте, — продолжал тот же голос. — Но зато участок! Целых восемнадцать соток. Озеро, лес, уединение, покой.