Секреты бабушки Ванги

   – Но так ведь не бывает, чтобы одни во всем правы, а другие всегда виноваты.

   – Мы услышали одну сторону, теперь хорошо бы познакомиться с кем-нибудь из южного лагеря.

   – А зачем нам это? – внезапно спохватилась Леся.

   – Раз уж мы вынуждены застрять тут до послезавтра, то должны разобраться, что и к чему.

   В общем-то, Леся думала точно так же. Поэтому и не стала спорить. Да и чего не прогуляться в столь чудный летний вечер? Все равно заняться тут особенно нечем. Сразу же видно, что эти Лапки – жуткое захолустье, где скандал за соседским забором – самое запоминающееся явление за многие месяцы или даже годы.

   Ах, если бы Леся знала, до какой же степени она ошибается. Но девушка ни о чем не догадывалась. И спокойно двигалась навстречу своему тревожному будущему.

   Подруги дошли до того самого желтого магазина, от которого следовало свернуть к дому целительницы и местной знаменитости бабушки Софьи. Саму бабушку, к слову сказать, они пока увидеть не сподобились даже через забор. Но ничего страшного – подождут до послезавтра.

   Возле магазина отдыхал их знакомый Пахомыч. Одет он был теперь уже в брюки, видимо, жена, поняв всю бесполезность воспитательных мер, смилостивилась и выдала ему штаны. А возможно, Пахомыч поделился с ней дневной выручкой, вот баба и оттаяла. Хотя, судя по красной морде Пахомыча и тому, что дремал он, устроившись прямо на травке у дороги, особую щедрость от него видела только та самая Танюха – продавщица в винно-водочном отделе магазина.

   Подруги заглянули и сюда.

   – Два светлых пива и чипсы, – сказала Кира. – Пиво, если можно, из холодильника.

   – Пиво только разливное, – лениво процедила толстая продавщица с ярко накрашенными выпуклыми губами, глазами, бровями и щеками.

   Девушки видели Татьяну впервые и, признаться, слегка оторопели от неожиданности. Всего в этой тетке было слишком. Но в целом она производила грандиозное впечатление, как необычный экзотический цветок.

   – А какое разливное?

   – Местное.

   – У вас и своя пивоварня есть?

   – В Новгороде есть, – равнодушно проронила тетка.

   – Что же, попробуем. Дайте нам два светлых разливных пива.

   – Только тары нету, – заявила продавщица, ничуть не обрадовавшись.

   – Что, и стаканов нету?

   – Все со своими приходят.

   – Ну… Ну, дайте нам какую-нибудь минералку подешевле.

   – Вы же пиво хотели. Берите пиво, нашей минералкой и отравиться недолго, – неожиданно проявила человеколюбие тетка за прилавком.

   – А мы вашу минералку выльем, а в бутылку пиво нальем.

   – Тогда лимонад берите, – одобрила находчивость подруг продавщица. – Восемнадцать рублей.

   И тетка тяжело шмякнула на прилавок полуторалитровую бутыль.

   – Меньше объемом ничего у нас нет. Будете брать?

   – Будем.

   И пока Леся, содрогаясь при мысли о том, что же набодяжено в лимонаде, коль полтора литра шипучки стоят всего восемнадцать рублей, выливала веселенькую жидкость цвета разведенной марганцовки, Кира прислушивалась к местным сплетням.

   – У Калашовки в этом году тюльпаны видела? Вот цветки! С кулак размером! А цвет какой красивый! Сами лепестки белоснежные, а кайма темно-фиолетовая.

   – Ты же знаешь, у Калашовки невестка в «Восторге» работает. Вот и натаскала свекрови за пазухой.

   – Сиськи у нее, что у слона. За такими сиськами весь питомник упереть можно, не то что несколько луковиц.

   – Так о чем я и речь веду. Увидала я у Калашовки тюльпаны эти, пришла к ней и говорю: дай пару штучек на развод. Ведь задарма тебе дались, чего жадобишься?

   – А она?

   – Не дала. Сама, говорит, иди, спинку погни. Тогда и у тебя на продажу такая красота во дворе вырастет.

   – Уж так и на продажу?

   – А что? Одна грядка тюльпанов к Восьмому марта – это целое состояние. А тем более когда такие красивые цветы! В Москве в этом году за тюльпанчик по сто рублей просили. А кто же меньше трех штучек возьмет? Вот и считай.

   И деревенские бабы принялись вдохновенно подсчитывать прибыль, какую могла получить Калашовка за ворованные ее невесткой у «южан» тюльпаны. В другом углу магазина разговор вертелся возле племенной картошки, которую привезли «южане» откуда-то из Белоруссии и которая необычайно хорошо родила на здешней новгородской земле.

   – Вот и считай: получается, что с одной средней картошины мы получаем по целому ведру. Да клубень-то не крупный, а средний такой, аккуратный, красивый, без выпуклостей, без впадин. Картошечка к картошечке. И целое ведро!