Рандеву с водяным

Конечно, мы с Маришей обшарили их все. Мы даже заглянули в мусорные бачки и прочие укромные местечки. Но ни «Форда», ни его хозяина так и не обнаружили.

– Что за бред? – возмущалась Мариша. – Зачем ему понадобилось от нас бежать?

Я молча пожимала плечами.

– А почему детектив, которого наняла Светлана Игоревна, чтобы он выследил ее мужа и его любовницу, вдруг взялся передавать записки от Алены к Михаилу, тебя, значит, не удивляет? – наконец спросила я.

– Удивляет, но не в такой степени, – сказала Мариша. – Мне кажется, я догадываюсь, почему он выполнил просьбу Алены, отвез и сунул ее записку в дверь Михаила.

– Да, и почему? – спросила я.

– Вот вернемся домой к Любовь Сергеевне, и ты сама все поймешь, – сказала Мариша.

Что нам было делать? Мы вернулись. Разумеется, надежды на то, что Григорий Андреевич сидит дома и спокойно поджидает нас там, было мало. Мы и не надеялись. По пути мы купили еще бутылку коньяка. Тратить деньги на закуску мы не стали, все равно Любовь Сергеевна пила, не закусывая.

При виде нас и бутылки коньяка женщина непритворно обрадовалась.

– Не догнали моего супружника? – спросила она у нас. – В толк никак не возьму, чем это вы его так напугали?

– Можно посмотреть фотографии вашей старшей дочери? – вместо ответа спросила Мариша.

Этот вопрос ненадолго поставил женщину в тупик.

– Отчего же? – наконец пожала она плечами. – Если найду ее школьный выпускной альбом, то смотрите сколько влезет.

За альбомом она ушла вместе с бутылкой коньяка. Прождав полчаса, мы стали всерьез опасаться, как бы женщина не забыла и про нас, и про альбом, увлекшись дегустацией любимого напитка. Но в конце концов, когда мы уже совсем отчаялись и перестали ее ждать, Любовь Сергеевна все же вернулась. В одной руке она сжимала покрытый толстым слоем пыли и паутины серый альбом, а в другой бутылку, в которой на самом донышке плескался коньяк.

– Вот моя Ленка! – очень гордо ткнула пальцем Любовь Сергеевна в стройную симпатичную девочку с большими озорными глазами и длинными волосами, забранными в хвост.

Черты лица девочки были правильные. И вообще, она была почти красавицей. Чуть побольше бы мягкости в линии ее подбородка и…

– Боже мой! – выдохнула я, когда до меня наконец дошло, кого я рассматриваю последние несколько минут. – Это же Алена!

Мариша пихнула меня в бок, предупреждая, чтобы я держала язык за зубами, но было уже поздно.

– Вы знаете мою дочь? – оживилась Любовь Сергеевна. – Ну, и как она? Расскажите мне! Мне ужасно хочется знать, все ли у нее в порядке.

Мы с Маришей посмотрели друг на друга, потом еще раз на фотографию, убедились, что на ней точно изображена Алена, и Мариша сказала:

– Ваша дочь мертва. И скорей всего, ваш муж знал об этом, поэтому сегодня он так стремительно и покинул нас с вами.

– Ленка мертва? – недоуменно прошептала Любовь Сергеевна. – Не может быть! Нет, только не Ленка.

– Только без слез! – довольно резко сказала Мариша. – Вы не виделись с дочерью почти десять лет. И ее судьба вас не слишком тревожила. Так что нечего теперь изображать перед нами всемирную скорбь.

– Но я же не виновата! – забормотала Любовь Сергеевна. – Я искала ее. Подавала в розыск. Не моя вина, что Ленка не давала о себе знать столько времени.

Она вздохнула и посмотрела на нас:

– Вообще-то ваша правда. Нечего мне нюни распускать. Я Ленку в мыслях сто раз похоронила. Так что теперь мне киснуть нечего. Но все равно я имею право знать, как это случилось. И какую роль во всем этом играет мой муж?

– А как давно ваш муж обмолвился, что случайно увидел Алену? – спросила Мариша.

– Так точно я не вспомню, но было это уже года полтора назад, – сказала Любовь Сергеевна.

– И с той поры благосостояние вашего мужа резко пошло вверх?

– В общем, да, – кивнула женщина. – Вы что думаете, что Алена давала Грише деньги для меня и младшей сестренки, а он, паскуда, все себе прикарманивал?

– Хм, – хмыкнула Мариша с таким видом, будто бы она ни капли не сомневается.

Я же рискнула заметить, что про младшую сестренку Алена могла и не знать, коль скоро Таисия появилась в семье лишь шесть лет назад, а сама Алена исчезла почти десять лет тому. Но мои слова почему-то только подлили масла в огонь.

– Ах он кобель проклятый! – взорвалась Любовь Сергеевна на своего мужа. – Это надо же! Все денежки себе прикарманивал! Ну надо же!