Рандеву с водяным

– Мы никуда не уйдем, – возмутилась Мариша. – Не уйдем, пока вы не покажете нам это дело.

– А кто вы такие, чтобы я показывал вам уголовные дела? – вскипел лейтенантик. – Не говоря уж о том, что у меня их нет и быть не может.

– А где? – спросила я. – Где они могут быть?

– Если, по вашим словам, история с аварией приключилась больше двадцати лет назад, то единственное место, где уголовное дело может храниться, это архив суда, – сказал лейтенант. – Идите туда.

И мы пошли туда. Но предварительно мы заскочили обратно к Елизавете Михайловне, чтобы узнать у нее, где находится суд, в котором судили Семена. Вернувшись домой к Елизавете Михайловне, мы застали у нее женщину средних лет, которая быстро поднялась нам навстречу.

– Это вы привезли новости о моем брате? – спросила она нас.

Пока Мариша пересказывала нашу версию случившегося, я с интересом вглядывалась в лицо сестры нашего знакомого Михаила. Прикинув так и этак, я подумала, что, пожалуй, брат и сестра похожи друг на друга совсем немного. Профиль, форма подбородка были у брата с сестрой почти одинаковые. Цвет глаз тоже. А вот все остальное, в том числе и фигуры, у них было совершенно разное. Татьяна была высокой и довольно сухощавой. А Михаил, он же Семен, невысокий и какой-то оплывший.

– Я могу вас проводить в архив суда, – сказала Татьяна, выслушав Маришин рассказ. – Это даже необходимо сделать, потому что вряд ли они выдадут уголовное дело посторонним людям. А я все-таки родная сестра. Единственная близкая родственница.

Такое уж было наше везение, что в архиве суда сегодня был неприемный день. Мы постучались в несколько дверей, но всюду нас отфутболивали.

– Приходите завтра, – предлагали нам. – С десяти часов архив будет открыт.

– Не можем мы застрять тут почти на сутки, – в отчаянии прошептала я Марише. – Во-первых, Жихарев совсем разволнуется, а во-вторых, мои родители будут мне звонить. Когда я была в Турции, я им сказала, что еду на пару дней отдохнуть к Юльке на дачу. А сейчас я им ничего не сказала. Они будут волноваться.

– Ты можешь возвращаться в Питер, – сказала Мариша. – А я останусь тут и узнаю фамилию того типа, который преследовал Семена. И выясню, где он жил и что с ним сталось.

– Зачем тебе он? – спросила я. – Чего ты прицепилась к этой истории? Неужели думаешь, что больше чем через двадцать лет этот человек снова начал угрожать Семену?

Мариша кивнула.

– Это бред! – вспыхнула я. – Семен к тому времени сменил фамилию, имя, адрес. И к тому же за двадцать лет он должен был до неузнаваемости измениться. Его преследователь просто не узнал бы его.

– Если бы они случайно встретились на улице, возможно, и не узнал бы, – согласилась Мариша. – А если он все эти двадцать лет старательно разыскивал след убийцы своего сына? Разыскивал и разыскал наконец. Тогда что? Разумеется, узнал своего врага даже постаревшим и обрюзгшим. В общем, ты как хочешь, а я остаюсь тут. Переночую в гостинице. И ты тоже можешь остаться. В крайнем случае можешь позвонить своим в Италию и что-нибудь им соврать. А насчет Жихарева, так он как-нибудь перетопчется.

– Понимаешь, Делон, он сегодня вечером обещал заехать… – пробормотала я.

– Ах вот оно в чем дело! – разозлилась Мариша. – Так бы сразу и говорила, что мужик тебе свидание назначил!

– А я так и говорю! – тоже разозлилась я. – Зачем ты меня потащила с собой в этот Псков?

– Конечно же, исключительно ради того, чтобы не дать тебе встретиться с этим скользким типом Делоном! – яростно прошипела Мариша. – Да я вообще не знала, что он назначил тебе на сегодня свидание.

Но наше затруднение неожиданно помогла разрешить Татьяна.

– Послушайте, я завтра возьму дело из архива и пошлю его вам по факсу с работы мужа. У вас есть какой-нибудь знакомый, у которого был бы факс, чтобы принять мое письмо?

– Конечно, есть! – закричала я. – У Юлькиного отца на работе куча факсов. Я и номер помню.

Таким образом все уладилось самым лучшим образом. Мы довезли Татьяну до дома, зашли попрощаться к Елизавете Михайловне. А потом я помчалась в машину, а Мариша осталась еще о чем-то переговорить с Татьяной. Переговоры заняли примерно около двадцати минут. Я терзалась от желания прикончить Маришу, будучи совершенно уверенной, что она нарочно затягивает наш отъезд исключительно с целью добиться того, чтобы я опоздала на свидание с Делоном.