От разочарования у молодой девушки даже свело судорогой горло. Она отступила назад и вдруг услышала позади себя тихий голос:
– ?Тетя! Тетя, это вам!
Сзади стоял Васятка, протягивающий ей пирожок в салфеточке. Маниола машинально взяла его. Но оказалось, что в другой руке Васятка держит что-то еще.
– ?Петушок, – сказал Васятка, протягивая Маниоле серебряного петушка на палочке.
Это была погремушка. И как без труда поняла Маниола, она была куплена ребенку в числе других дорогих подарков, которыми его заваливали любящие родители.
– ?Красивый! – одобрила она.
Услышав это, Васятка неожиданно обрадовался.
– ?Правда?! – радостно воскликнул он. – Вам нравится?
– ?Очень!
– ?Тогда возьмите!
– ?Что?
– ?Возьмите!
– ?Но он же твой.
– ?Да. И я его очень люблю! Он – хороший! Но я все равно отдам его вам!
– ?Как это отдашь? Посмотри, какой он красивый!
– ?Знаю, что красивый, – серьезно кивнул мальчик. – И папа говорит, что он красивый и очень редкий. А мама говорит, что он один стоит столько денег, сколько весь наш дом. Только я его все равно не хочу у себя держать. Мне теперь больше та машина нравится.
И Васятка кивнул головой на огромного железного радиоуправляемого монстра, который один занимал весь угол в комнате. По тем временам это действительно была неслыханная роскошь. И Маниола отчасти понимала Васятку. Но петушка брать не захотела и попыталась вернуть.
– ?Возьми, это же твое!
– ?Был мой, а теперь он ваш!
Для трех лет Васятка удивительно хорошо разговаривал. А соображал, похоже, еще лучше. К тому же Маниоле надо было убегать, потому она быстро сунула петушка в карман и сказала:
– ?Папа тебя заругает.
– ?Не заругает. Он не узнает.
– ?Разве ты ему не скажешь?
– ?Нет, – серьезно покачал головой Васятка. – Иначе он у тебя петушка отнимет и мне его назад принесет. А я не хочу! Возьми петушка, тетя. Мне матушка Мария сказала, что тебе он нужнее.
Маниола пошла к выходу, но неожиданно остановилась на полдороге.
– ?А кто это такая твоя матушка Мария? – с любопытством спросила она.
– ?Вон она, – кивнул головой Васятка в сторону темного угла своей детской комнаты, в котором перед многочисленными иконами теплился красный огонек лампадки.
– ?Что?
Васятка серьезно посмотрел на Маниолу и повторил:
– ?Матушка Мария – Матерь Божья. Это она мне сказала петушка тебе отдать.
– ?А… Э… Ну, спасибо!
Маниола не нашлась, что сказать в ответ. А про себя подумала, что, похоже, младший отпрыск хозяина совсем с головой не дружит. И еще она подумала, что не дело окружать младенца таким количеством игрушек, одновременно ограничивая его общение со сверстниками и завешивая детскую комнату большим количеством старинных икон. От такой обстановки поедет крыша и у взрослого человека, что уж там говорить про крохотного малыша.
Да и некогда Маниоле было думать о Васятке и его странностях. Все ее мысли были заняты тем, что она позорно провалила свою сегодняшнюю миссию. Требуемый образок так и не стащила. И значит, завтра ей все же придется принять приглашение лысого толстячка. И как знать, возможно, даже терпеть его приста-вания.
Конечно, Маниола и в голову не брала, чтобы уступить и отдать лысому толстячку свое молодое тело на растерзание. К тому же она чувствовала, что как ни понравилась старичку, но у того имеется собственная шкала ценностей. И в этой шкале даже самая молодая и красивая женщина будет цениться гораздо ниже самого дешевого экспоната в его коллекции.
Так что нечего было и рассчитывать на чью-то доброту. Раз не получилось в этом месте, завтра Маниола попробует в другом. Но бабушку она спасет. А дальше будь что будет!
– ?Но когда я приехала домой, меня вдруг такая тоска охватила. Ну, не хотелось мне снова с этим лысым уродом встречаться. Меня от одного его запаха мутило. Что уж там говорить о том, чтобы остаться с ним наедине. Да еще Фил рядом крутился, все расспрашивал, как прошло. Ну, я ему и сунула петушка. Сказала, чтобы отнес его Воронцову.
Результат похода брата к коллекционеру ошеломил Маниолу. Воронцов дал за петушка почти всю требуемую ей сумму. Конечно, меньше, чем обещал. Но почему-то Маниоле показалось, что за образок Воронцов отсыпал бы ей еще меньше. Она и сама не знала, почему у нее было такое ощущение. И почти не слушала Фила, который передал петушка Воронцову и теперь рассказывал сестре, как все прошло.