— Ты посмотри на этих негритянок! — с восторгом прошептала Юлька. — Какие на них наряды! А тропический лес! А хижины! Сплошная экзотика!
— И мужчины хороши! — восхитилась Мариша. — Какие мускулы! И как их много!
— А этот дяденька? Как ты думаешь, кто он?
И Юлька ткнула пальцем в богато разукрашенного уже довольно пожилого, но все еще крепкого негра в экзотическом национальном костюме, состоящем из пестро расшитой накидки, многочисленных браслетов, бус и огромного копья. На голове негра красовалось нечто вроде короны.
— Похоже, что это старейшина или вождь этого племени, — сказала Мариша.
Дальше шла фотография Антона, мирно беседующего с вождем на фоне деревни, фотография Антона, который передавал вождю, уже переодетому в европейскую одежду и находящемуся во вполне обычном деловом кабинете, какие-то чертежи. При этом Антон что-то втолковывал вождю. Кажется, у Антона с этим знатным африканцем налаживались самые теплые и продуктивные отношения. Потом были фотографии Антона под руку с какой-то юной негритяночкой. Хорошенькой и почти обнаженной, если не считать того, что она была обильно украшена цветами, бусами и прочими побрякушками. На заднем плане ликовало и плясало все племя, а вождь выглядел каким-то на редкость растроганным и счастливым.
— Не хочу тебя расстраивать, но это очень похоже на свадьбу! — сказала Мариша своей подруге, внимательно изучив несколько фотографий.
Юлька кивнула. Ей тоже так показалось. Последние четыре фотографии изображали какое-то строительство, которое началось в тропическом лесу. Рыли котлован, вбивали в него какие-то сваи. Надстройкой реял неизвестный подругам флаг. Все работы контролировались белыми людьми, но трудились на стройке африканцы. На двух фотографиях на стройке появился вождь собственной персоной вместе со своей семьей и телохранителями. Антона видно не было.
— Я тут не слишком много поняла, — сказала Юля. — Из-за чего весь сыр-бор разгорелся? Зачем этим парням на машине нужны эти фотографии? Они же вполне невинны.
— Это на твой взгляд они невинны, — рассудила Мариша. — Но любое блюдо можно подать под разным соусом. Раз кто-то спрятал эту пленку в машину Антона, а другой гонялся за ней по всему Берлину, значит, на ней запечатлены важные события. Нужно сделать копии этих фотографий.
И подруги обратились к приемщику со своей просьбой.
— Снова срочно? — подозрительно поинтересовался тот у подруг.
— Да, — твердо ответила Мариша. — И поторопитесь, времени у нас с подругой в обрез. Мы даже никуда не уйдем, так и будем тут ждать.
Приемщик, который уже окончательно убедился, что клиентки достались ему с причудами, даже спорить не стал. Он отпечатал еще один комплект фотографий, взял с подруг деньги и выбил чек, ворча, что некоторые женщины просто не знают уже, куда деньги девать.
— Если он так тревожится о сохранности содержимого кошельков всех своих клиентов, то неудивительно, что он такой лысый, нервный и потный, — сказала проницательная Мариша, выйдя на улицу.
Но Юля уже и думать забыла о приемщике. Ее беспокоила другая мысль.
— Вот теперь у нас есть фотографии, есть пленка, но это ровным счетом не пролило никакого света на то, где искать Антона.
— На этот счет не беспокойся. Теперь, когда мы решили проблему с пленкой и у нас есть свободное время, мы можем навестить соседей Вольфа.
— Зачем? — удивилась Юля. — Лучше сходить в полицию и отдать им эту пленку.
— Пленку? — переспросила Мариша. — И что на этой пленке такого, что могло бы заинтересовать полицию?
— Ну, не знаю, — задумалась Юля. — Зачем-то ведь она тем бандитам нужна. А зачем нам ехать к соседям Вольфа?
— Как зачем? — в свою очередь удивилась Мариша. — Ты разве не видишь, что смерть Вольфа каким-то образом связана с исчезновением твоего мужа? Сначала тому и другому подбросили попугаев, потом один исчез, а другой погиб. Насчет исчезновения Антона мы раскопали уже все, что можно. Теперь придется рыть вокруг Вольфа.
— В каком смысле рыть? — ужаснулась Юлька, перед мысленным взором которой почему-то встала могилка Вольфа, которую они с Маришей темной ночью раскапывают с непонятным, но явно нездоровым азартом.
— Говорю же тебе, опросим соседей Вольфа, — объяснила свою мысль Мариша. — Не может быть, чтобы никто из них ничего не знал, не видел и не слышал. Так не бывает, даже если люди и не стараются поддерживать каких-то особых теплых отношений с соседями. Но от соседей и их пороков, больших или маленьких, все равно никуда не денешься.