Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

Впереди ловушка? Наверное, на месте здешних хозяев он бы тоже поступил так. Но чего они, спрашиваeтся, ждут? Неужто его бегство до сих пор осталось незамеченным?..

Конечно, очень соблазнительно казалось думать, что маги Арка просто не в силах поверить, что здесь, в самой их твердыне, кто-то способен сбежать из допросной, выбраться из замурованного подземного зверинца и остаться при этом целым и невредимым. В такое верится легко, как правило, потому что очень уж хочется верить в глупость врагов и свою непререкаемую удачу. Очень часто на этом горят самые лучшие и опытные воины Лиги. Но, с другой стороны, что может сделать он, Фесс?

Лестница закончилась на широкой округлой площадке. Похоже, отсюда только одна дорога – вниз к главному входу. Фесс дорого бы дал сейчас за подробный план башни, быть может, прозакладывал даже свое посмертие, но, увы, Продавец отнюдь не спешил.

Узкое окно-бойница справа. Выглянуть, осторожно, очень осторожно!.. Да, так и есть, до земли совсем немного, пожалуй, при иных обстоятельствах Фесс бы даже решился на прыжок, замедленный соответствующим заклятьем – если бы в пределах владений Арка вся подобная ворожба не оборачивалась лишь набором бессмысленных фраз и ничего не значащих судорожных кривляний.

Голоса за широким бездверным проемом, где начинается главный спуск. Прижаться к стене, умоляя все силы земные, небесные и подводные уберечь и охранить. Двое аколитов первой ступени спокойно минуют проем, направляясь куда-то вверх. В сторону проема они даже не смотрят. Говорят о каких-то пустяках. Магический турнир иллюзий, многостадийный, со сверхсложными правилами, позволяющий скоротать тоскливые дни Ливня. Так, прошли. Вновь тишина. Теперь вниз!

Широкая лестница, богато разубранная, словно это – загородный игрушечный дворец знаменитой куртизанки, а не боевая башня воинствующего магического Ордена. Бархатистая ковровая дорожка со сложным рисунком – сплетшиеся в вечном поединке василиски и единороги.

Василиски? Герб Империи?.. Гм-м-м… Фесс знал кое-кого в Мельине, кому такой рисунок пришелся бы весьма не по вкусу. Верно, здешний кастелян большой оригинал.

В стенных нишах – изысканные мраморные статуи. Прекрасные обнаженные женщины, тяжелые широкие бедра, узкие талии, маленькие груди, двойные подбородки. Фесс аж покачнулся – каждая из этих статуй стоила целое состояние. Эпоха Древней Империи. Краткое время мирной передышки. Невиданный расцвет ремесел и искусств, какому завидовали даже эльфы. Скульптуры работы.., работы.., да, кажется, Алеади. Немыслимо. У самого Императора только два поясных бюста работы гения, а тут они.., ну, словно вазоны с цветами. На лестнице.

Богат и славен Орден Арк, что и говорить.

Ну, уж в нижнем-то привратном покое должна стоять стража?!

Стража имелась. Один молодой послушник глубокомысленно ковырял в носу, извлекал на белый свет малоаппетитное содержимое собственных ноздрей, внимательно осматривал, после чего, очевидно, не удовлетворившись увиденным, с тщанием вытирал пальцы об полу собственного плаща. Второй с меланхолическим выражением уставился в потолок. Видно было, что ему очень хотелось посчитать ворон, буде таковые объявятся.

Горе-стражи подпирали стену по обе стороны здоровенных железных дверей, изукрашенных жуткими стальными масками. Танцующая Смерть, Дьвол-Пожиратель… Лепидра-Похитительница… Шао-Резак… Все главнейшие из Врагов. Интересно, это чтобы отогнать напастников или чтобы, напротив, привлечь?.. Послушник, вперивший взор в потолок, рассеянно крутил на правом указательном пальце широченное кольцо красной меди. Так-так. Охранный талисман. И что же, они до сих пор не чувствуют его, Фесса?..

Впрочем, если не чувствуют – он не виноват. Нечего ставить лопухов на стражу, тем более когда в башне – опасный и важный пленник.

Мысли почти всегда быстрее тела. Однако именно «почти». Иногда даже они опаздывают. Так, как опоздали на сей раз.

Первым Фесс свалил того, что с кольцом, ясно было, что из этой парочки он главный. Прыжок удался на славу, скрученный в кольцо ремень вылетел из руки, словно праща, тяжелая бляха угодила прямо в кадык, и, чтобы добить упавшего, потребовалось лишь одно короткое движение.

Мальчик в алой робе послушника захрипел, широко раскидывая руки, и повалился.

Лицо не выражало ничего, кроме детского недоумения и совсем ребяческой обиды.

Ему было не больше пятнадцати лет.