Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

Ладони взмокли, он со злостью вытер их прямо о полу парадного плаща. «Трусишь, мальчишка? Хочешь жить? Неважно как, пусть даже прежней марионеткой, лишь бы жить? А зачем тебе такая жизнь? Если бы ты имел привязанность к винопитию, или плотским утехам, или к веселой компании друзей, или… Пожалуй, остаются только книги, а это слишком мало, чтобы судорожно цепляться за земное бытие. К тому же там, за Гранью, что бы ни утверждали маловеры, его ждет продолжение существования. Неведомо какое, неведомо как, но ждет. Ведь существуют же магия и боги! Некромантия, в конце концов! Нет, бояться нельзя. Этот страх – от твоей слабой плоти. Недостойно Императора и воина обращать внимание на такую мелочь».

Однако удар он должен нанести первым. Потому что если отдать это право Радуге – не устоит ничто: ни запоры, ни стража. Он должен обезглавить семерку.., неведомо как, но должен. То, что Хеон пока еще жив и невредим, ни о чем не говорит. Радуга никогда не торопится с мщением. Возможно, они уже все рассчитали и теперь ждут, когда я начну в ужасе метаться, совершать нелепые поступки, может, валяться у них в ногах и просить о пощаде? Ну, уж тут-то они ошибаются…

Что ж, теперь ясно. Хеон, конечно, никогда не решится поднять всю Лигу, да он на такое просто не способен – Патриархов девять, и пусть даже Хеон из них самый влиятельный, у остальных хватит сил противостоять ему. Однако же без Лиги на первых порах не обойтись. Полсотни Вольных – ближняя стража Императора – может и сумеет справиться с одной Сежес, но с остальными – никогда. А в городе, кроме семи обиталищ придворных магов, вроде Сежес и Гах-лана, еще семь полных орденских миссий, полтора десятка башен в Черном Городе, и все они, конечно же, не пустуют. Никто даже приблизительно не скажет, сколько бойцов может выставить Радуга. Начинать в таких обстоятельствах – безумие. Так утверждают все до единого трактаты по военному искусству. А это значит, что помешанная на тех же книгах и трактатах Радуга едва ли может уверовать в то, что кто-то решится нанести ей прямой удар. Это – преимущество. Прежде чем они поверят, будет уже поздно. Жаль, жаль, очень жаль, что на Севере сейчас Ливни – помощь не перебросить. Что ж, постараемся управиться с тем, что есть. Пятьдесят Вольных и двести арбалетчиков гвардии. Преданные ему лично. Которые выполнят любой его приказ, не раздумывая. Впрочем, и те же легионы… В столице сейчас их три, без малого двадцать тысяч мечей. Конечно, настоящий легион из этих только один – Первый, как ни настаивал Коронный Совет, этих молодцов за море не отправили. Два других, обещанных Радуге – поплоше, могут, конечно, и спасовать. Их лучше пока не трогать. Ну и наконец – славные мельинские обыватели.

У Императора по хребту невольно прокатилась холодная волна. Он представил себе город, от края до края охваченный пламенем, озверелые толпы с дрекольем, ошалело рвущиеся к ненавистным башням, идущие по телам, и гибнущие, гибнущие, гибнущие…

На мгновение стало страшно. Очень страшно.

«Что же ты делаешь? – мелькнуло в голове. – От Мельина ничего не останется. Ничего, понимаешь, совсем ничего! Даже если ты уберешь Сежес, Гахлана, Реваза и остальных, аколиты и адепты все равно не сдадутся без боя. Резня!..»

«Так что же, отступить и сдаться? – злобно ответил он сам себе. – Люди, мои воины, каждый день умирают там, за океаном. Куда более бессмысленно. Так что не сомневайся».

О том, что будет с Империей, если ему и в самом деле удастся свалить Семерку, он пока не думал.

Император щелкнул пальцами. Надменно не обращая внимания на сгрудившихся в углу магов, он начал отдавать приказы.

***

Наверное, при иных обстоятельствах Фесс никогда не купился бы на столь удачно подвернувшуюся встречу, пустую лестницу, сверхтайный разговор, который следовало вести никак не на ходу, а устроившись в наглухо запертой, надежно защищенной чарами комнате, да еще расставив на три этажа вверх и вниз надежную стражу. Но в тот миг услышанное и в самом деле «поразило его, точно громом». Радуга замыслила скинуть Императора! Власть в руках Арка!..

Вот теперь отсюда точно следовало выбираться. Как можно скорее, пока башню и весь Хвалин не накрыло Ливнем. И успеть подать весть Патриарху. А потом – затаиться в подземельях и ждать. Даже лети он, как птица, из полосы Ливня ему не вырваться. Есть, конечно, тоннели тарлингов, но здравомыслящий воин Лиги по собственной воле туда никогда не сунется. Тарлинги не лезут наверх, но вот у себя дома они убивать научились. И все искусство ночного воина тут не поможет. Значит, остаются только катакомбы.