Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

Окрестности Царь-Горы обычно – место людное. И, развивайся все, как и было задумано, Вольным и Сидри пришлось бы немало постараться, чтобы проскользнуть к заветному ходу незамеченными. Но Ливни сорвались с цепи, и предгорья мгновенно вымерли. Все, кто мог, бежали в Хвалин – или еще дальше.

– Успеем, Сидри?

– Должны. Если пойдем, как сейчас…

Он не договорил. В спины всей троице неожиданно толкнулся ветер, ледяной и мертвящий. С оставшихся позади болот медленно полз звук – низкий, басовитый, утробный. Они замерли, не в силах даже оглянуться; казалось, чей-то холодный взгляд наконец-то отыскал их, вонзился, словно игла в крылышки схваченного насекомого; и за взглядом, казалось, вот-вот последует рука…

Зарычав от гнева, прокусив губу, Кан-Торог заставил себя обернуться.

…Не таясь, там стояли трое. Двое по бокам поддерживали третьего под руки. Державшие одеты были в алые мантии Арка; а вот третий…

У Тави едва не отнялись от страха ноги.

– Скорее, Сидри! – взвизгнула она.

– Ты что?! – заскрежетал зубами Кан. – Бежать?..

– Или мы проскочим – или нас.., или нас сожрут! – выкрикнула девушка, терзая шпорами конские бока.

– Вольные не бегают от опасности! – надменно бросил Кан.

– Дурак! Это же некроманты! Смотри, кого они притащили!

– Ну и что? – хладнокровно заметил молодой воин. – Разве ты их не удержишь?

Вместо ответа Тави внезапно выбросила вперед руку, ладонь тыльной стороной вниз и сложена в странном жесте – указательный и срединный пальцы вытянуты, остальные поджаты.

– Т-ты!.. – подавился криком Вольный. В следующий миг его, отчаянно упирающегося, потащило к лошади, с которой он успел уже соскочить, готовясь принять бой.

Сидри, судя по виду, Тави всецело одобрял. Орешник сомкнулся за их спинами; а через миг с болот вновь донеслось леденящее, голодное завывание.

– Они притащили с собой и ту тварь, что выла! – крикнула Тави Кану. Вольный кипел от возмущения, но сделать ничего не мог – тело ему не повиновалось. – Нам против нее не выстоять! А если б даже и выстояли – магам только того и надо, чтобы мы угодили под Ливень! Ты думаешь, они полезли бы под твой меч?! Как бы не так, Кан! Раскатали бы в блин издали. И я ничего не могла бы сделать, потому что у них эта тварь с болот, и.., и… – она осеклась, словно не в силах выговорить страшных слов. – Мне пришлось бы держать их, а не помогать тебе, Кан! Понятно?! Ну, не будь ребенком! Неужели Круг ошибся? Они-то всегда считали тебя образцом хладнокровия!

Вольный яростно промычал нечто вроде «Сними заклятье!».

– Как только войдем внутрь, – Тави оставалась непреклонна.

Позади, все ближе и ближе, раздавался заунывный вой. Неведомый хищник приближался; и молодая волшебница не сомневалась, что чудище – под властью чар Арка. Второго преследователя она не чувствовала, и от этого становилось вдесятеро страшней.

– Сидри! Ну когда же наконец твоя дверь! – не выдержала она.

Гном откликнулся, прижимаясь к шее своей низкорослой лошадки:

– Чуть-чуть совсем осталось! Только потом еще надо камень открыть…

Кан-Торог яростно мычал. Судя по всему, Тави предстояло нелегкое объяснение.

Летел навстречу орешник. Склоны долинки сдвигались, становилось все темнее…

– Сюда! – крикнул Сидри. – Продержите их, пока я буду открывать!

***

– Все, больше не могу! – Эвелин растянулась прямо в жидкой грязи, покрывавшей пол тоннеля.

Ни у кого уже не осталось сил поднимать женщину. Даже двужильный Троша выдохся. Одни Высокие Боги ведали, сколько времени остатки Онфимова цирка, согнувшись в три погибели, пробирались по прорытому тарлингами тоннелю. Как ни странно, ни единого живого существа им не встретилось, и ход, как по заказу, вел по направлению к Хвалину, никуда не сворачивая, лишь уходя все глубже и глубже.

Никто уже не слушал хрипящего и шипящего Кицума – клоун требовал идти дальше. Все повалились кто куда, давая отдых гудящим ногам.

Агата попыталась было зажмуриться и тотчас открыла глаза снова – казалось, веки превратились в шершавые наждачные камни. Не в силах отвести взора, она следила за приближающейся жуткой фигурой; череп-фонарь в руке поворачивался из стороны в сторону, двумя клинками зеленых лучей из глаз отыскивал жертву. Надо ж было приключиться такому – кто еще из живых видел этого Хозяина Ливня, что бредет со своим фонарем вслед за липкими зелеными струями? Не зря, ох, не зря болтали – в том же Остраге – что во время Ливней ходит, мол, по улицам неведомый страх, палкой стучит по крышам, проверяя, нет ли где прорехи, и горе тем, у кого такую отыщет…