Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

– Кто ты? – простонала волшебница.

– Тебе этого знать не обязательно, маленькая магичка. Какая разница, если ты все равно умрешь через несколько мгновений? Здесь теперь мое царство. Увы, я еще не успел укрепиться тут как следует, поэтому вы и проникли так глубоко. Мне жаль Кана, он храбро сражался. Удержать моих Темных Псов сумел бы далеко не всякий мечник. Он – сумел, дал тебе время сплести заклинание… А вот это ты зря!

Метательный нож сухо щелкнул о вскинутую латную рукавицу, щелкнул так, словно сделана она была не из металла, а из кости.

– Со мной такие штуки не пройдут, – глумливо сообщил козлоногий. – Да, да, знаю, что ты сейчас думаешь – мол, пусть болтает, пусть тешится, а я пока… Так обычно побеждают герои в сказках, когда их враг пускается в блаженные разглагольствования. Но у нас так не выйдет, слишком уж неравны силы. Ты ранена, ты истекаешь кровью. Совсем скоро ты станешь моей.

Тави содрогнулась.

– Смерть от потери крови – легкая смерть, – невозмутимо сообщил козлоногий. – Потом я тебя оживлю. Будешь у меня стражницей. Да и позабавиться с тобой будет очень даже приятно! Как бы ты не зыркала на меня, красавица, сделать все равно ничего не сможешь. Сейчас я расширю тебе рану, чтобы…

– Ты не сделаешь этого, тварь! – произнес сильный мужской голос. Козлоногий внезапно вздрогнул и скорчился так, словно его хлестнули кнутом.

– Ты не смеешь! Не смеешь, Заточенный! Это против воли Заточившего тебя!

– Мне все равно. – Стены дрожали, такая мощь чувствовалась в этом голосе. – Эта девочка тебе не достанется. Мне все равно, кто ты, из каких бездн поднялся и откуда знаешь, кто я такой. Но ее ты не получишь! Вот тебе – кое-что взамен!

Козлоногий взвыл, завертелся волчком; со всех сторон на него ринулась его же собственная темнота. Белая латная рукавица отбила, дробя в черную пыль, несколько самых отважных Псов, однако со всех сторон надвигались все новые и новые.

– Она моя! – бешено крикнул козлоногий. – Она моя, она занималась некромантией, она убила священника второй смертью!..

– Может быть. Но пока ее час не пробил, ты ее не получишь!.. Беги же, Тави, беги прочь! – грянул тот же голос. – Беги, он сильнее, чем я думал, беги!..

Она повиновалась, слепо ринувшись в черноту.

***

– Я все-таки дошел, – выдохнул Сидри. – Дошел, Rabbaar Drobdt! Я все-таки дошел… – Он твердил это, словно заклинание.

Крошечная каморка, низкая даже для него, гнома. Семь секретных дверей, тайны которых он не мог выдать Вольным никогда и ни при каких обстоятельствах – тоже позади. Лабиринт и ловушки – пройдены. Он у цели.

Впереди мягким светом горела исполинская друза горного хрусталя – в половину человеческого роста, лишь немногим ниже самого Сидри. Светилась она сама по себе, без всякой магии. А в самом сердце этой друзы…

– Draugnir, – молитвенно прошептал гном.

В сердце друзы дремал длинный, почти что по человеческим меркам сделанный, совершенно прозрачный меч, вырезанный как будто из одного-единственного кристалла.

Драгнир. Алмазный Меч народа гномов.

Сидри опустился на колени и забормотал заклинание.

Воля Престола исполнена. Жаль спутников, Кана и Тави, но воля Престола четка и недвусмысленна – никто не должен лицезреть Драгнир. И никто, кроме Сидри, не должен вернуться из Бездны. Колдовство в Хвалине вполне убедило гнома, что Темного Стража его спутникам миновать не удастся.

План исполнялся четко и почти без сбоев. Вот только крысы… Они гнома слегка тревожили. Но что значит его жизнь рядом с освобожденным Драгниром? Меч сам найдет теперь дорогу. Сидри лишь останется выполнять его приказы.

Алмазный Меч осторожно лег в бережные руки гнома.

– А теперь – домой, – прошептал Сидри.

За его спиной медленно угасала опустевшая друза.

***

– Значит, тут я и живу, – Сильвия забралась с ногами в громадное роскошное кресло алого бархата. – Нравится? Ты, наверное, такого и у своих Дану не видывала.

Агата не ответила. Да, не видывала, хумансовая девчонка права. Да и где ей было видеть, ведь она родилась на походном возке, когда армии Дану шли на юго-запад, кичливо намереваясь покончить одним ударом с протянувшей лапу за вековые границы Империей.

И были разбиты. Стрелы отскакивали от кованых лат, тяжелых, давящих, только и позволявших дошагать до строя лучников под ливнем длинных стрел, но зато уж позволявших это хорошо. Едва ли пара десятков воинов пали, пока они, искрошив палисад и рогатки, добрались до линии стрелков… А потом подоспели конники, легкая пехота и началась резня. До сих пор Агата не могла взять в толк – каким образом родителям удалось выжить и вытащить из окруженного лагеря ее, свою совсем еще крошечную дочь.