Арвендейл. Император людей

Трой молча сжал плечи побратима. Арил тяжело вздохнул и поднял глаза на своего побратима и суверена:

— Ну а вы как? Получилось что?

Трой молча кивнул, решив не углубляться в подробности.

— Ты мне скажи, корона еще в городе?

— Должно быть, да. Во всяком случае, на запад мы не пропустили ни одного отряда. Да и не отправлялось туда достаточно сильных. Только патрули.

— А они не могли сначала двинуться на юг и только потом на запад?

Арил пожал плечами:

— Да, пожалуй, нет. Не думаю, что они рискнут везти корону без сильной охраны, а из более-менее приличных отрядов от нас вырвался только один. Изрядно пощипанный. Еще зимой, вскоре после того, как ты уехал. И тот ушел по Рудному тракту. А потом его все равно кто-то достал…

Трой кивнул. Он даже знал, кто…

— Хорошо, значит, будем считать, что корона еще в городе.

Следующие двое суток они потратили на то, чтобы спланировать рейд в город. И хотя многие были против, считая, что шансы на успех мизерны, а вот на то, что Трой будет схвачен или убит, напротив, очень высоки, спор прекратил сам Трой. Он сказал:

— Сидя здесь, где мне ничего не угрожает, я корону не найду.

— Но почему идти должны вы, ваша светлость? — не сдавался Бон Патрокл.

— Потому что больше всего шансов найти корону именно у меня, — просто ответил Трой. — Хотя бы потому, что я уже делал то, на что, как все считали, тоже не было никаких шансов.

На это возразить было нечего…

Через внешнюю стену перебрались у Золотых ворот. Там было самое яркое ночное освещение во всем Нижнем городе, а поскольку орки в темноте видели гораздо лучше людей, то это было скорее преимущество, чем недостаток. Тем более что от Золотых ворот до стены Большого города было ближе всего. Да и между Большим и Высоким с этого направления также было самое малое расстояние.

В группу под командой Троя вошли трое — сам Трой, Крестьянин, все время с таким упорством увязывавшийся за Троем, что ему подумалось — он во что бы то ни стало решил занять место его личного телохранителя, и Глав. Арил с сотней занял позицию на опушке, чтобы в случае чего прикрыть отход. Хотя на то, что им удастся вернуться обратно этой же ночью, никто не рассчитывал.

Нижний город они проскочили быстро. Орки настолько привыкли к тому, что люди здесь стараются вообще не высовывать нос за двери, а уж тем более ночью, что даже не патрулировали улицы Нижнего города. Просто сидели у костров, на которые пошли близлежащие деревья, заборы и, похоже, двери некоторых домов, чьи проемы сейчас были занавешены старыми одеялами…

Стену Большого города тоже преодолели быстро. А вот затем пошло хуже. Улицы в Большом городе оказались полны народа. То есть, конечно, по сравнению с Нижним. Едва они вышли из боковой улочки, примыкавшей к стене, как на Трое повисла какая-то пьяная женщина.

— Ой, какой красавчик! И вовсе неправда, что в халгалы идут одни уроды. Красавчик, а угости меня выпивкой. Не пожалеешь, обещаю… — Она противно захихикала. Трой замер, не зная, как реагировать. Положение спас Глав. Он лихо шлепнул дамочку по заднице.

— Не приставай к моему другу, красавица. Он немой. А вот я…

Женщина окинула Троя разочарованным взглядом:

— Фи… опять урод. — Но тут же с готовностью развернулась к Главу: — А ты тоже ничего.

— Ну так веди, — громко рассмеялся Глав. — Только куда-нибудь в славное местечко, а не в эти забегаловки поблизости. Куда-нибудь поближе к Высокому.

Они так и прошли через весь Большой город следом за Главом с пьяной проституткой. Впрочем, вряд ли она была проституткой в прежние времена. Уж слишком из хорошей ткани были сшиты ее платье и чепец…

Быстренько влив в проститутку почти целую бутылку дешевого вина, все трое выскользнули из таверны и нырнули в узкую улочку, примыкавшую к скале, на которой возвышался Высокий город. Трой помнил, что где-то здесь была тропа, по которой они с Алвуром поднимались на скалу к тайной дверке в стене, укрытой вьюном. Вот только как отыскать ту едва заметную тропку ночью…

После почти часа поисков они остановились передохнуть у темной стены одного из богатых домов. Окно над головой Троя оказалось приоткрытым. И спустя мгновение он услышал голоса.

Сначала дрожащий девичий:

— Ну пожалуйста, ваша милость…

— Что? Небось теперь вспоминаешь, как смеялась надо мной с подружками тогда в таверне, — послышался в ответ глумливый мужской. — Вот тебе твоя гордость таперича и отольется. Раздевайсь!