Арвендейл. Император людей

— Затем надо провести церемонию коронации. Ибо само наличие короны еще ничего не решает. На голове некоронованного она всего лишь приятное глазу украшение. Не более…

— А она обязательно должна быть у меня на голове? — все так же угрюмо спросил Трой.

— Непременно. Физический контакт очень важен. Я думаю, нашего бедного ныне покойного императора застали как раз в тот момент, когда у него на голове не было короны. Иначе бы у нападавших ничего не вышло. Он бы развеял их в пепел раньше, чем им удалось бы хоть что-то предпринять.

Все, кто был в кабинете, переглянулись. Увлекшись, ректор Университета иногда начинал говорить очевидные вещи. Какая голова? Ну где может быть корона императора поздней ночью? Даже если он еще не спит, а занимается в спальне какими-то… другими делами. Ну не извращенец же он, в конце концов.

— Так вот. Коронация, как вы все знаете, возможна не ранее чем через год после того, как умер прежний носитель короны. Считается, что это время корона «в трауре» по усопшему. Так что время у нас пока есть. Но немного. Ибо совершенно точно, что это же знает и Ыхлаг. И потому он, несомненно, позаботится о том, чтобы по прошествии этого времени наши шансы получить корону сильно уменьшились. Если вообще не оказались бы нулевыми.

Все переглянулись. Да уж, это не вызывало сомнений.

— Далее. Место коронации. — Игреон Асвартен остановился и потер лоб. — Столичный храм Сумрачных сестер отпадает. Или, вернее, переносится в конец списка. Ибо даже если мы сумеем туда попасть, вряд ли у нас будет достаточно времени, чтобы завершить церемонию. Но это не беда. Есть еще по крайней мере два места.

Верховный маг заинтересованно подался вперед.

— Во-первых, святилище Каменного зуба. — Ректор покосился на разочарованные лица присутствующих и тихонько рассмеялся. — Ну… этот вариант будем считать лучшим только по сравнению со столичным храмом. А более предпочтительным я считаю башню Гвенди в Эгмонтере…

Когда совещание закончилось и гости ректора начали покидать его кабинет, Игреон Асвартен негромко позвал:

— Трой.

Герцог Арвендейл, уже шагнувший за порог, вздрогнул и остановился. Секунду он медлил, будто пытаясь убедить себя, что ослышался, а затем нехотя повернулся.

— Да, учитель.

— Все еще дуешься?

Трой досадливо сморщился.

— При чем тут дуешься? Я НЕ МОГУ быть императором. Ну ладно, возможно, мне удастся подобраться к Ыхлагу на расстояние удара, возможно, я сумею не рассыпаться в пыль в тот момент, когда он займется мною всерьез, возможно, я даже сумею отправить его туда, откуда он пришел. Но дальше-то что?

Игреон Асвартен покаянно развел руками:

— Трой, я понимаю, это сложно…

— А-а, — Трой отчаянно махнул рукой, — что вы можете понимать? Я с герцогством-то не знаю, что делать! Пока только вроде как научился сохранять вид, что все идет, как я и планировал, даже если сам ни бельмеса не соображаю, что происходит. Слава богу, у меня есть Лиддит. А тут…

— А разве она куда-то денется? — мягко возразил учитель.

— Да не в этом же дело! — в крайнем отчаянии воскликнул Трой.

Игреон Асвартен покачал головой. В таком состоянии Трой пребывал уже третий день. И никак не хотел из него выходить. А это ставило под угрозу все их планы. Да и жизнь самого Троя. Если человек, которому предстоит, преодолевая неимоверные препятствия и происки врагов, сделать невозможное, твердо уверен в том, что в конце его ждет не награда, счастье или хотя бы отдых, а, наоборот, тяжкое наказание, то у него может появиться соблазн… нет, не уйти в сторону и не скинуть с плеч эту кажущуюся неподъемной ношу. Ректор Университета был уверен, что Трой упрямо пойдет до конца, если будет считать, что таков его долг. В этом молодом человеке вообще было вложено природой ли, кровью ли, учителями ли столько истинного благородства, что он порой удивлялся… Просто человек в таком состоянии духа мог во время очередного испытания… несколько раньше решить, что ему это не по силам, чем оно станет так на самом деле.

— Трой… сядь, — тихо попросил Игреон Асвартен и кивнул ему на свое кресло. Ученик недоуменно посмотрел на своего учителя. Кресло ректора — вещь почти сакральная. Когда он, еще будучи начинающим учеником, убирался в его кабинете, ему запрещалось не то что садиться в это кресло, а даже просто сдвигать его с места. Даже чтобы протереть под ним пол. И вот учитель…