— А зачем ты потащился со мной к Лене? — спросила я.
— Ты хотела найти сына. Я подумал: возможно, он действительно нашел ребенка и где-то держит его…
— Может, еще подскажешь, кто укокошил Леню?
— Мы уже обсуждали это, — нахмурился Саша. — К его смерти я не имею никакого отношения. Хотя деньги действительно меня интересовали. Если в убийстве ты все еще подозреваешь меня или Бата, то это сущая нелепица. Зачем нам было убивать его?
— Но ведь кто-то его убил? — напомнила я, а Саша криво усмехнулся.
— Точно, а потом пристрелил Бата.
— Есть какие-нибудь идеи? — на всякий случай спросила я.
Саша посмотрел пристально, подумал и наконец ответил:
— Кого-то мы ненароком зацепили…
— Кого? — Я насторожилась.
— Человека, которому хорошо известно, что на самом деле произошло два года назад. Заметь, стреляли не в нас, а в Бата, хотя очень возможно, что и нас бы с удовольствием прихлопнули. Леню убили ночью. Сегодня, когда я разговаривал с Батом, он сказал: «Есть новости». Что, если они касались убийцы? И тот об этом как-то узнал? Результат: Бат не дошел до места встречи.
В принципе я была с ним согласна, поэтому и кивнула.
— У нас две загадки: где мой сын и где эти самые деньги. Некто очень опасается, что загадки эти мы разгадаем, и принялся стрелять всех подряд: сначала нас обстреливают в кафе, потом убивают Леню и вот теперь твоего друга. Очень похоже, что кто-то мудрый точно знает, где денежки, и совсем не хочет, чтобы об этом узнали другие.
— Например, Сева Крест, — подсказал Саша. — Некоторое время Бат на него работал, при желании об этом можно узнать в течение получаса, достаточно встретиться хоть с одним осведомленным человеком. Под таким углом становится ясно, за что пристрелили Леню: некто решил, что Бат приставлен к адвокату самим Крестом, и опасался, что Сева узнает о судьбе его денежек.
— И кто, по-твоему, этот мудрец?
— Разумеется, тот, кто увел деньги.
— Точно, — согласилась я. — Боюсь, что я хорошо его знаю.
— Ты имеешь в виду своего мужа?
— Конечно. Он где-то рядышком. Все сходится: исчезновение денег, его предполагаемая гибель и чудесное спасение моего сына. Спасать ребенка и проявлять о нем отеческую заботу, одновременно скрываясь ото всех, — скажи, кому это нужно?
— А стрельбу в кафе тоже устроил твой муж? — насмешливо кривя губы, спросил Саша.
— В кафе моего мужа не было, если он, конечно, не сделал пластическую операцию. Может, он кого-то попросил об этом?
— Дружеская услуга? — Насмешки в голосе прибавилось. — Твой муж скрывается и между делом нанимает команду головорезов, чтобы разделаться с ненужными свидетелями? При этом очень хочет избавиться от собственной жены…
— Вдруг он разлюбил меня за два года? — Я хохотнула и зло добавила:
— Предполагалось, что в доме погибнут все…
— Все-таки в это трудно поверить, — вздохнул Саша. Я внимательно посмотрела на него, как ни странно, впервые без подозрения. — Чем займемся в первую очередь? — спросил он по-деловому и вроде бы вовсе без эмоций.
— Смотря чего мы хотим.
— Найти твоего сына и убийцу Бата, — с готовностью ответил Саша, но я все-таки поинтересовалась:
— А деньги?
— Ребенка и убийцу. Если там еще и деньги, считай: нам повезло. Хотя на них будет полно охотников: Сева Крест, к примеру. Говорю так, на всякий случай. Деньги расчудесная вещь, но Бат уже погиб. Меня интересует не киллер, а человек, все это организовавший. Так что желания наши совпадают на все сто процентов.
— Это ты мне говоришь или себе? — подняла я брови.
— Это я думаю вслух. Итак: ребенок и убийца. Предупреждаю сразу: если это действительно твой муж — я его убью.
— Сделай одолжение, — кивнула я.
Ближе к вечеру мы отправились в бывшую казарму «Красного швейника». Саша хотел встретиться с другом. На сей раз дверь в его комнату была распахнута настежь, а он сам по-турецки сидел на диване с совершенно прямой спиной и остекленевшим взглядом и вроде бы смотрел телевизор. Услышав шаги, повернул голову и весело произнес:
— Привет! — Глаза приобрели вполне человеческое выражение, а я поняла, откуда мне знакомо его лицо: это он стоял слева от Бата на армейской фотографии.
Вадим протянул руку, Саша пожал ее, сел на диван рядом и кивнул мне.
— Бат погиб, — проронил он, и на несколько минут в комнате воцарилось молчание. Потом Вадим то ли вздохнул, то ли сказал «ага» и поднялся, сделал три круга по комнате, на мгновение замирая и хватая в руки какие-то вещи: то пульт телевизора, то чашку с остатками кофе, то книжку с полки, после чего отчетливо повторил: