Война мага. Том 2. Миттельшпиль

– Заклятье моих братьев по Ордену сработало, как и следовало ожидать, – торжествующе провозгласил нергианец. – Призраки получили плоть, которую способно поразить наше оружие. Смотри, мой повелитель!

Мгла истаивала, становилась видна влажная тёмная земля. Струйки тумана миллионами рук по-прежнему тянулись вперёд, но меж ними маршировали бесчисленные тысячи существ – Император ожидал каких-нибудь жутких чудовищ, но всё оказалось куда проще. Впрочем, и куда страшнее.

Бодро втаптывая копытами в раскисшую землю едва поднявшиеся весенние ростки, шагали козлоногие твари; над их уродливыми рогатыми головами в воздухе плыли странные бестии, напоминавшие плоских морских скатов.

Их было очень много. Тысячи и тысячи, правда, они не имели никакого оружия, даже простых дубин.

– Мы облекли плотью силу Разлома, – продолжал меж тем нергианец. – И эта плоть явила нам истинный облик тех, кто пытается овладеть Мельином.

– Это… они сами? – Сежес изо всех сил старалась говорить небрежно.

– Многомудрая Сежес, конечно же, шутит, – светски улыбнулся нергианец. – Мы видим не точно тех самых существ, что в своё время сражались с магами Радуги. Нет, всего лишь отражения их сущности. Они стоят за тем, что изливается из Разлома, и потому наша магия показала их. Они – вполне телесны, уязвимы для магии и стали. Их можно убивать…

– И сколько ж их там? – осведомился проконсул. – Десять тысяч? Сто? Двести? Есть ли конец их войску? На что рассчитывал Нерг, творя это заклятье? Что, ему удастся… э-э-э… воплотить всю льющуюся из Разлома мощь? И мы здесь, с нашими пятью легионами, перемелем их всех?

Император одобрительно кивнул. Посмотрим, как выкрутишься теперь, нергианец.

Однако чародея едкий вопрос нимало не смутил.

– Вопрос достопочтенного проконсула, чья доблесть уступит лишь его же храбрости, вполне понятен, – принялся разливаться он. – Именно так и должно вопрошать истинному полководцу, каковой, без сомнения…

– Короче! – бросил Император.

– Прошу прощения, повелитель, я лишь хотел отдать…

– Короче!!

– Повинуюсь. Итак, мы исходили из того положения, что ничего бесконечного не бывает, следовательно…

– Не испытывай моё терпение, нергианец! – Голос Императора стал опасно низким.

– Но это очень важно, повелитель! Я лишь хотел сказать, что бесконечной мощь Разлома быть не может. Это противоречит всем явленным законам сущего. Следовательно, предельное для нас, но ограниченное по силе заклятье способно…

Император не стал прерывать. Он даже сделал вид, что его гнев прошёл, и понудил себя пару раз милостиво кивнуть.

«Нергианец не хочет отвечать. А скорее всего, просто не может. Ему, похоже, и впрямь надо, чтобы мы втянулись в битву, выхода из которой не будет. Но зачем? Для чего? Опять пресловутое „познание“? По-детски: „А поглядим, чё выйдет, ежели козлоногие на легион полезут, кто кого заборет“?»

Нет, конечно же. Не по-детски. За маской льстеца и подхалима, забубённо чередующего «моего Императора» с моим же «повелителем», пряталось нечто очень не нравившееся правителю Мельина. И всё более крепла мысль, что в сложной и непонятной игре командоров Всебесцветного ордена, коих никто никогда не видел, даже всезнайка Сежес пока что лишь пешка.

Им нужна магия крови. Всё равно какой? Есть ли разница в том, каким образом умерщвлено человеческое существо, кем оно было, что творилось у него внутри в последние мгновения? Одинаковую ли силу отдадут матёрый мужик и малый ребёнок, древняя зажившаяся старуха или молодка с ребёнком в чреве?

От этих мыслей Императора даже мороз по коже продрал.

Несколько мгновений он даже не слышал, что там болтает осмелевший нергианец.

… – Так, значит, – ворвался в сознание бас проконсула, – ты говоришь, почтенный, что нужно уничтожить некое число этих самых «воплощённых» для того, чтобы сила Разлома утратила порыв и направленность, заметалась бы, закрутилась, как вода в стремнине, после чего исходящая из Разлома угроза исчезла б сама собой?

– Именно так, о доблестный Клавдий. Заклятье моего Ордена будет обращать и воплощать льющуюся из Разлома мощь ещё достаточное время. Уничтожение же каждого из «воплощённых» – это ещё один камень в запруду, даже не запруду, а высокую дамбу, коя надёжно преградит путь мутному потоку зла. В этом-то и состояла тонкость сотворённого моими братьями заклятья – не просто отразить нашествие, но и в буквальном смысле слова завалить им дорогу их же трупами.