Неопознанный ходячий объект

— Ну и что? — отважно спросила я. — Сейчас посмотрим кто…

— Ты ведь не хочешь туда войти? — заволновалась подружка. — Мы не можем так сразу… А вдруг их там много? Надо провести разведку.

— Хорошо, — кивнула я, упорно не желая пугаться, хотя держалась из последних сил. Но уж очень мне хотелось убедить Женьку, что никакой нечистой силой здесь и не пахнет, ну и самой убедиться, конечно. — Давай к окошку, вон к тому, что пониже.

Мы подобрались поближе, и тут стало ясно, до окошка слишком высоко.

— Вот черт, — выругалась я, Женька вздрогнула и укоризненно посмотрела на меня. — Придется тебе меня подсадить, — игнорируя ее взгляд, сказала я.

— Может, завтра, — заныла подружка, — прихватим лестницу, Валеру возьмем.

— Твой Валера — темная лошадка… С таким только в разведку и идти.

Тут до меня донесся голос, я не сразу сообразила, что кто-то скороговоркой бормочет «Отче наш», только как-то по-чудному, то есть слова вроде те же, но произносились в другой последовательности. Женька, привалившись к стене мельницы, выпучила глаза и вдруг заявила:

— Черная месса.

— Чего? — не поняла я.

— Того… Анфиса, валим отсюда.

— Прекрати, — повысила я голос, но, вовремя спохватившись, перешла на шепот:

— Подставляй руки.

Женька слабо застонала, но руки подставила, сцепив ладони замком.

Придерживаясь за стену, я поставила ей на руки правую ногу и, подтянувшись, уцепилась за оконную раму. Стекло внизу было выбито, и я едва не вскрикнула, порезав руку, но любопытство было сильнее, не обращая внимания на боль, я заглянула в окно и едва не заорала в голос.

Помещение мельницы тонуло в темноте, лишь в дальнем углу горело две свечи, отбрасывая на стены причудливые тени и освещая икону, висевшую прямо напротив, перед ней стояло что-то черное, без головы, с раскинутыми в стороны руками, и громко повторяло:

— Приди и вселися в ны…

— Мама… — пискнула я, и тут Женька заорала, я повернулась и увидела, как из темноты появился огромный зверь, то ли волк, то ли собака. Женька расцепила руки, я шлепнулась на траву и на всякий случай потеряла сознание, то есть закрыла глаза и посоветовала себе ни на что не реагировать. Зверь в несколько прыжков преодолел открытое пространство и скрылся в тумане, а мы с Женькой понеслись в прямо противоположную сторону.

К чести моей, в панике я пребывала недолго. Где-то через километр я начала успокаиваться, и даже рассуждать. Этому сильно способствовал тот факт, что мне требовалось отдышаться, потому что мы с Женькой побили все рекорды по скорости, а между тем не худо бы уяснить, в какую сторону мы бежим.

— Стой! — охнула я. Женька остановилась, перегнулась пополам и, опершись руками в колени, замотала головой.

— Что ж это делается… — сказала она жалобно, потом повернулась ко мне и спросила:

— Чего там было?

— Где? — пытаясь выиграть время задала я вопрос.

— Не дури, — обиделась Женька. Мне очень не хотелось рассказывать ей, что я видела, но и врать я тоже не могла.

— Не разглядела как следует. Кто-то в черном, две свечи, икона…

— Икона? — насторожилась Женька. — Какая?

— Ну… я не разглядела. Точно икона. Ни на что другое это просто не похоже. А перед ней фигура… как будто в черном балахоне и… все.

— И фигура читала «Отче наш» не по-христиански, потом сказала: «Приди и вселися в ны…», и появилось это чудовище… Анфиса, мы присутствовали при черной мессе. Кто-то вызывал дьявола. — Женька испуганно перекрестилась. — И провалиться мне на этом месте, если не вызвал. Какие дела здесь творятся?..

О черных мессах я, конечно, читала, в основном в романах, и вынуждена была признать, что в словах Женьки что-то есть. Конечно, в дьявола я упорно не хотела верить, называла зверя собакой, каковой она и была на самом деле, потому что таких крупных волков в природе нет, но все остальное я видела своими глазами. Значит, кто-то этот спектакль устроил, причем с какой-то целью.

— Черная месса, говоришь? — отдышавшись, спросила я. — Тогда пошли в деревню.

— Зачем? — насторожилась Женька.

— Затем, что здесь только один человек, свихнувшийся на чертовщине.

— Ты думаешь… Иван Иванович? Но он ведь спал…

— Ага, и нарочно оставил зажженную лампу, чтобы мы могли в этом убедиться.

— Он что, по-твоему, знал, что мы придем проверить?

— Он знал, зачем мы здесь. Мы ведь не скрывали, что собираемся покопаться в местных тайнах. Предположить остальное нетрудно.