Неопознанный ходячий объект

Прошмыгнув мимо Лидии Артуровны, очень занятой ролью дозорного, я босиком, держа в руках шлепанцы, поднялась по лестнице и увидела Владислава Петровича, который стоял спиной ко мне возле двери, находящейся слева от нашей, и что-то там с ней проделывал. Подозреваю, он пытался ее открыть.

Я громко кашлянула, Владислав Петрович обернулся, а я с улыбкой сообщила:

— Валера ушел купаться, — точно Владислав Петрович этого не знал.

— Вот как, — глядя на Меня без намека на любезность, ответил он, а я вдруг подумала, что мы во всем доме втроем: он, я и его препротивная супруга, взгляд у парня многообещающий, и я сваляла дурака, вот так бросаясь ему навстречу. — Хотел одолжить у него бритву, — хмуро сообщил Владислав Петрович и направился по коридору, а я вошла в свою комнату и заперла ее на задвижку.

"Ну и что я узнала? То, что писателя чем-то привлекает комната Валеры, совершенно ясно. Вопрос, что он там надеется найти? Золото, бриллианты?

Довольно глупо везти с собой их в эдакую глушь. Тогда что?" Размышляя над этим, я вышла на балкон и огляделась. До соседнего балкона рукой подать. Почему бы не попробовать?

Перекрестившись, я перелезла через перила, шагнула над пропастью и вцепилась рукой в перила соседнего балкона. Дальше стало легче. Теперь я думала не столько о безопасности, сколько о том, чтобы остаться незамеченной. Присев на корточки, я выждала некоторое время и лишь потом приступила к осмотру. Дверь на балкон была заперта, но форточка открыта. Сама форточка была забрана сеткой, крепилась она при помощи обыкновенных канцелярских кнопок. Я легко вытащила их, просунула в форточку руку и нащупала задвижку, предварительно подергав дверь и убедившись, что закрыта она лишь на один верхний запор.

Через секунду я вошла в комнату. Она была точной копией нашей. В углу стоял рюкзак, рядом мольберт и еще какое-то приспособление, состоящее из медных трубок, брезента и крючков. Я заглянула в рюкзак. Краски, бутылка с подозрительного вида жидкостью, в общем, ничего интересного. Оставив рюкзак в покое, я огляделась. В таком столе хранить ничего невозможно, остается шифоньер и тумбочка.

В тумбочке бритвенные принадлежности, зубная щетка, паста, лосьон, две расчески и фен для сушки волос. Я перешла к шифоньеру. Куртка с подкладкой в клетку, два свитера, нижнее белье, две рубашки, стопка носовых платков.

Совершенно ничего интересного.

В крайней досаде я закрыла шифоньер, и тут взгляд мой упал на нижний выдвижной ящик. Максимально выдвинув его, я встала на колени и смогла увидеть, что задняя стенка у шифоньера в этом месте отжата, я сунула туда руку, фанера легко отошла, а я нащупала между стеной и шкафом сверток. Нечто тяжелое было завернуто в плотную тряпку. Еще не развернув сверток, я знала, что увижу, и не ошиблась: в руках у меня был пистолет. Или револьвер? Нет, пистолет. Роман Андреевич, уличив меня в очередной ошибке во время прочтения моей новой повести, битый час втолковывал мне, чем отличается пистолет от револьвера. У кого-то из них должен быть барабан, только я сейчас не помню у кого, от волнения, наверное, хотя Роман Андреевич говорит, от бестолковости.

— Тоже мне толковый, — пробормотала я. Как всегда, при воспоминании о муже я почувствовала себя сиротой. А домой-то как захотелось, не высказать.

Я торопливо завернула оружие в тряпку и положила на место, стараясь вычеркнуть из сердца Романа Андреевича и всецело сосредоточиться на своей миссии, как я ее представляла в ту минуту. Ящик я закрыла и, почесав затылок для улучшения мыслительного процесса, вернулась к одежде.

Под курткой на вешалке висела барсетка. Я открыла ее и увидела паспорт, водительское удостоверение, двести долларов и пачку отечественных денег — все купюры по пятьсот рублей, икона Николая Чудотворца в конвертике, и больше ничего. Отступать было обидно, я тщательно осмотрела барсетку еще раз и была вознаграждена за настойчивость: в ней имелось еще одно отделение, которое вот так сразу и не заметишь. Заглянув в него, я вытащила на свет божий документ и задумалась. Удостоверение сотрудника частного охранного агентства «Феникс»

Беляева Валерия Сергеевича, которому, между прочим, разрешалось иметь при себе оружие.

Пока я уясняла для себя этот факт, раздался стук. Я едва не подпрыгнула с перепугу, прежде чем сообразила, что стучат вовсе не в комнату Валеры, а в соседнюю. Скорее всего в нашу. Я вернула барсетку на место, попыталась скрыть следы своего вторжения и выпорхнула на балкон. Однако, чтобы запереть дверь, закрепить сетку на форточке, потребовалось время, стук усилился, а затем я услышала голос Лидии Артуровны.