Потом был безумный бег среди торчащих льдин; Ученик Хедина безошибочно чувствовал затылком настигающую их смерть. Ему казалось, что он видит памятную котловину, только снег в ней весь исчез под сплошным потоком безликих каменнотелых воинов...
Прямо перед ними в продуваемом свирепым ветром воздухе ровно и спокойно горела золотистым огнем тонкая, протянутая от земли до неба нить. Ворота в родной Мир Большого Хьёрварда.
– Скорее! Эти псы вот-вот будут здесь! – оглянувшись, крикнула волшебница.
Гоблины и люди один за другим шагали прямо на золотую черту и исчезали; вскоре в Ледяной Бездне остались лишь трое – Старый Хрофт, Хаген и Сигрлинн. Ученик Хедина по-прежнему не доверял спасенной ими чародейке, и потому на огненную нить он шагнул последним, сразу же за ней, держа наготове Голубой Меч.
...Теплый морской ветер коснулся заиндевевшей брони;
над головами непривычно ярко пылало хединсейское небо, до боли знакомые очертания башен вздымались справа и слева; Хаген и его спутники стояли на просторном дворе крепости, а последние из вырученных ими воинов уже скрывались в распахнутых воротах глубоких подземных убежищ.
Но слух терзал жестокий вой, доносившийся откуда-то из-за стен, со всех сторон; Хаген не мог ошибиться:
трубили атаку. В небе промелькнул стремительный крылатый силуэт, со спины летуна приветственно взмахнул рукой Ракот, его алый плащ вился за ним, словно лоскут пламени, а навстречу Хагену и прочим через крепостной двор бежал сам Хедин.
Бежал – и внезапно замер, словно налетев на невидимую преграду, когда увидел Сигрлинн. И доли мгновения не прошло, а воздух вокруг него задрожал от могучих защитных заклятий вкупе с накапливаемыми для испепеляющего удара силами. Хаген мог оценить быстроту своего Учителя.
Оценила и Сигрлинн.
– Сильно и ловко, Хедин, – криво усмехнулась она одними губами, глаза оставались темными и полными гнева. – Но я не собираюсь сейчас тягаться с тобой – если, конечно, ты не решишь испытать себя.
Маг откровенно оценивающе взглянул на нее и отвернулся, не удостоив и словом. Его рука обняла за плечи Ха-гена и Хрофта.
– Я счастлив, что вы вернулись. – Голос Хедина дрогнул. – Было жарко?
– Я бы сказал, весьма холодно, – буркнул в ответ Старый Хрофт. – Эти Дальние там едва всех нас не прикончили...
– Хорошо, сейчас поднимемся и все обсудим. – Хедин кивком указал на верх Главной Башни. – Пойдемте, сейчас здесь тоже будет... немного шумно.
– А она? – мотнул головой в сторону волшебницы Хаген.
– Она? Не беспокойся за нее, уж она лишилась сейчас почти всей силы.
– Мог бы и промолчать насчет этого, – с холодной яростью обронила Сигрлинн.
– После того, как ты чуть не убила меня там, на Дне Миров? – в упор спросил Хедин; однако волшебница не отвела взгляд, а лишь презрительно усмехнулась.
Их беседу вновь нарушил рев бесчисленных рогов, и Хедин поспешил увести всех внутрь.
– Маги моего Поколения пытались сделать воздух каменным, – чуть усмехаясь, рассказывал он, когда все шли по винтовой лестнице в его покои. – Пришлось повозиться...
– И как же ты справился? – ядовито осведомилась Сигрлинн.
– Я что-то не пойму. – Хедин внезапно остановился. – Ты думаешь, я стану рассказывать обо всех этих вещах прямо тут, при тебе? Я еще не обезумел. И не думай, что меня остановит то, что ты не можешь сейчас по-настоящему сопротивляться. Я хорошо помню, как все было! – Его щека дернулась, и он отвернулся.
В молчании они поднялись еще на несколько этажей;
неожиданно Маг остановился подле ничем не примечательного участка стены.
– Тебе сюда. – Он иронически-учтиво посторонился, пропуская волшебницу вперед. – Не бойся, это ненадолго. Я не Мерлин, у меня нет привычки пытать или мучить.
Каменная кладка на глазах подергивалась туманной рябью, мощные обтесанные глыбы таяли в воздухе; открылась полукруглая арка и за ней – небольшая комната без окон: но освещенная ровным магическим светом. Пол и стены покрывали богатые ковры темно-алого цвета, на столе Хаген увидел изящную серебряную вазу с фруктами.
– Побудь пока здесь. – Волшебник повторил приглашающий жест. Сигрлинн опалила его яростным взглядом – как же, ее, вторую по силе в Поколении после Мерлина, сперва умыкнули, точно зазевавшуюся деревенскую девку, какие-то там Дальние, а теперь вот сажает под замок собственный былой любовник! Однако выбора у нее не осталось, она молча прошла в покой, более напоминавший тюремную камеру, и стена сомкнулась за ней.