Мой друг Тарантино

— Машина, — вздохнул парень.

— Чего? — не поняла я.

— Машина на мое имя.

— И на ней уехал Гришка? — Парень пожал плечами и вздохнул. — Здорово, — покачала я головой. — Друзья-то у тебя есть? Помогут?

— Помогут, — буркнул он, а Антон съязвил:

— Может, нам его лучше утопить, как кота шелудивого, а не устраивать здесь детский сад?

— Ты его не слушай, — вмешалась я. — На вокзале тебя вряд ли будут искать, Гришка решит, что ты спрятался в доме по соседству. Так что свечу не забудь поставить за наше здоровье. Или ты мусульманин?

— Как ты мне надоела, — сказал он, и Антон с ним согласился:

— И мне тоже.

— Придурки, — обиделась я и отвернулась. Мы как раз въезжали на вокзальную площадь. Парень повертел головой и спросил с сомнением:

— Вы меня правда отпустите?

— А ты хотел стать домашним любимцем? — ухмыльнулась я.

— Ладно, — вздохнул он. — Глаза у этого Макса действительно чудные, светлые очень, он очки снял, вот я и обратил внимание. Дело объяснил так, мол, задолжал один барбос, а у него здесь все схвачено, вот народ со стороны и понадобился. Вроде все ясно, но мне он не понравился. Сначала сюда двое наших ребят поехали, им сказали: «Надо помочь хорошему человеку», а уж потом Васька, это которого сегодня кокнули, мне позвонил и говорит: «Хочешь заработать, приезжай. Работенка не пыльная». А кто заработать не хочет? Вот и поехал.

— В пятом доме в том же переулке вы нас ждали?

— Васька с Сашкой.

— А дядечку кто кокнул?

— Какого дядечку? — испугался парень.

— Тебя как звать? — вздохнула я.

— Юрка.

— Очень приятно. А дядечка, Юрик, жил в красивом доме в пригороде, за которым вы следили.

— Мы его не убивали, — возмущенно заговорил он. — Следить, да, а все остальное…

— Но дядечка помер.

— Я-то здесь при чем?

— А железка ваших рук дело?

Парень хотел прикинуться непонимающим, но глаза его беспокойно забегали. Антон развернулся к нему и рявкнул:

— Не юли!

— Мужика на железке Макс убил. Мы его поспрашивали малость, а он все дурачком прикидывался, ну, парни занервничали. И тут он вроде говорит: а я, говорит, тебя узнал, это он Максу, а Макс-то все это время в сторонке сидел и рта не открывал, а уж как ему мужик сказал такое, подошел и отвечает: тебе же хуже, Петя, и того… вот так. А потом и хриплого велел, чтоб, значит, концы в воду.

— Парень на «Мерседесе» тоже ваша работа? — Дурашливость из голоса Антона исчезла, теперь он смотрел на Юрку с откровенной ненавистью.

— Нет. Никакого парня на «мерсе» я не знаю. Макс сказал засаду в Лаврушенском устроить — это было. Вы смылись, и Макс сначала здорово разозлился, отправил нас туда, чтоб труп вывезли и все прибрали, ну и проверили, не крутятся ли там менты. Все вроде чисто.

— И вы мудрить не стали и перебрались в мастерскую по соседству?

Парень насупился, но заговорил опять:

— Сегодня, когда нас Макс за тобой посылал, сказал, чтоб девку не трогали.

— Большое ему за это спасибо, — серьезно сказала я. — А за что он на Гришку так осерчал, что велел колотить его до смерти?

— Я ж сказал, задолжал он ему.

— Так ведь если задолжал, убивать глупо, тютю денежки-то.

— Отвяжись, мне чего сказали, то я и делал.

— Молодец, правильный парень. И сколько вас таких правильных из города Казани?

— Трое… было. Сегодня Васька, а второй, Сашка, ты ему вчера башку прострелил, — напустился он на Антона.

— Я нечаянно, — зло ответил тот, я почувствовала, что нам пора расставаться, иначе разговор закончится плачевно.

— Ну что ж, Юрик, давай на автобус. Провожать не пойдем. Дела у нас.

Он вышел, хлопнул дверью и заковылял в сторону вокзала.

— Надеюсь, Щербатый его отыщет, — сказал Антон, глядя ему вслед.

— Что за кровожадные мысли? — возмутилась я и добавила серьезно:

— Петра убил не он, а таинственный Макс, который не отвечает на наши звонки. Кстати, не худо бы еще разок попробовать.

Антон позвонил, но абонент вновь оказался в зоне недосягаемости. Убрав телефон, Антон развернул машину, и вскоре мы покинули привокзальную площадь.

— Есть хочешь? — спросил он, и я ответила:

— Неплохо бы…

Мы остановились возле первого же кафе, посетителей было человек десять, сделали заказ, и Антон сказал:

— С одной загадкой разобрались.

— Ты имеешь в виду смерть Петра?

— И Петра, и Вовки Мансурова. Тут все более-менее ясно.

— Чего ж ясно, если мы так и не знаем, кто этот таинственный Макс. Вовка Мансуров точно сказал «шофер»? Может, мы не так поняли?