Мой друг Тарантино

— Чтоб вам пропасть.

Передо мной предстали рослые молодые люди с очень суровыми лицами. Один взирал на меня сквозь темные очки, другой жевал спичку. Вне всякого сомнения, я видела его в подворотне «Астры», а еще в «БМВ» возле дома Сажина. Именно жующий предложил мне дружески:

— Потопали.

— А я не хочу, — с улыбкой ответила я и заработала подзатыльник. Я со вздохом поднялась и направилась к двери. Один из парней шел впереди, другой сзади, едва не наступая мне на пятки. — Чего-то я вас раньше не видела, ребята, — сказала я, потому что чувствовала себя неуютно, а данная фраза представлялась мне неплохим началом для дружеской беседы. Но ответом меня не удостоили.

По пожарной лестнице мы спустились на первый этаж и вышли через дверь, снабженную табличкой «Посторонним вход воспрещен». Прямо на тротуаре в нескольких метрах от двери стоял знакомый мне «БМВ», а я нахмурилась, потому что в голову с большим опозданием пришла весьма любопытная мысль: что-то я не припомню, чтобы Гришкины ребята разъезжали на таких тачках. Я почувствовала нечто, подозрительно напоминающее панику. Не оттого даже, что вляпалась по полной программе, а потому что ничего не понимала: все происходящее казалось не правильным. Последующие события лишь укрепили мои подозрения. Парень, не расстающийся со спичкой, открыл багажник и лениво предложил:

— Залазь.

— Да пошел ты… — ответила я, он толкнул меня кулаком в грудь, я налетела на второго парня, получила еще один тумак и завалилась в багажник, крышка тут же захлопнулась, я едва успела подобрать ноги и с остервенением подумала: «Если это все-таки Гришка, я его убью». Но сердце беспокойно ныло, и в то, что в этом лучшем из миров все хорошо, я как-то сразу верить перестала.

Заработал двигатель, и мы тронулись с места. Ранее путешествовать в багажниках мне не приходилось, возможно, по этой причине путешествие показалось долгим, а когда оно закончилось, я глазам своим не поверила: мы находились в уже знакомом мне Лаврушенском переулке, во дворе мастерской по изготовлению памятников. Тут выяснилось, что от мастерской остались только вывеска, куча щебня во дворе и метровый слой белой пыли, должно быть, люди в данном районе были выдающимися долгожителями и бизнес пришел в упадок. Лично я об этом очень сожалела, потому что рассчитывать на то, что какой-нибудь случайный прохожий, заподозрив неладное, вызовет милицию, не приходилось. Пристрастие ребят к данному конкретному переулку тоже внушало тревогу. Меня в прошлый раз здесь едва не укокошили, и если эти двое друзья тех двоих, очень вероятно, что они исправят ошибку своих товарищей.

Между тем меня сопроводили в дом, весь первый этаж которого недавно занимала мастерская. Деревянные столы вдоль стен, лавки, два стула, деревянная перегородка, за ней крохотная каморка в одно оконце, продавленный диван без спинки и стол. На столе пустая поллитровка, два стакана и остатки закуски на газете. Чтоб мне пропасть, если это Гришкины парни. Господи, во что же угораздило вляпаться? Может, он окончательно рехнулся и решил таким образом произвести впечатление? Он обожает все запутывать и всех водить за нос. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. «Спокойствие, — посоветовала я себе. — Ни в коем случае не поддавайся панике». Но на деле получалось это неважно. Парень опять толкнул меня, и я приземлилась на диван. Наконец-то выплюнув свою дурацкую спичку, он достал из кармана телефон и протянул мне.

— Звони.

— Кому? — нахмурившись, задала я, с моей точки зрения, очень своевременный вопрос и получила по зубам.

— Звони, сучка, — начал злиться парень.

— Я ж не отказываюсь, — заныла я. — Вы скажите, кому звонить-то.

— Своему хахалю, — ответил второй парень, пристраивая свой широкий зад на подоконнике. Вопрос поставил меня в тупик. Я перевела взгляд с одного сурового лица на другое и уточнила:

— Антону?

— Ты долго будешь дурой прикидываться? — зарычал парень, лучше бы он продолжал грызть спичку, может, его это успокаивает. — Звони Гришке.

Вот тут я уверилась, что по-настоящему влипла, облизнула губы и поинтересовалась:

— Что я должна ему сказать?

— Скажешь, чтоб сюда приехал, сейчас. И вот что, в твоих интересах, чтоб он не мудрил и явился один. Если нам что-то не понравится, а нам многое не нравится в этой жизни, смерть у тебя будет такой хреновой, что я уже заранее лью слезы.

— Давайте-ка уточним, — вздохнула я. — Я правильно поняла задание: Гришка должен приехать один и о своем путешествии помалкивать. Так?