Мой друг Тарантино

— Как думаешь, окно можно открыть?

— Лучше дверь, ее с дороги не видно. Не похоже, чтоб жизнь била здесь ключом. Кстати, я ужасно хочу есть.

Не стоило ему вспоминать о еде, мой желудок мгновенно взбунтовался.

— Забудь об этом, — вздохнула я, высматривая, что могла бы использовать вместо полотенца.

В комнате у стены стоял диван, у окна стол и пара покореженных стульев, вдоль противоположной стены полки, ничего съестного, кроме соли. Коробок спичек на подоконнике. Я догадалась заглянуть в диван и была вознаграждена за догадливость: комплект старого постельного белья и несколько полотенец, ветхих, но чистых. Я вприпрыжку устремилась в душ.

Вряд ли мне ранее приходилось испытывать подобное блаженство, я в пятый раз терла себя мочалкой, а потом, задрав голову, стояла под струей воды, зажмурившись и забыв обо всем на свете. Сквозь шум воды до меня донесся голос Антона, он разговаривал с женой по телефону.

— Ничего особенного, — лениво говорил он. — Сейчас отдыхаю на одной дачке. Нет, не опасно, сплошная рутина, но, к сожалению, требует много времени. Да, конечно… я позвоню.

Раздался скрип, ветхая дверь душевой открылась, я повернулась к вошедшему Антону и попросила:

— Катись отсюда.

Он усмехнулся, разглядывая меня, почесал за ухом и сообщил:

— Пойду на разведку.

— На какую еще разведку? — крикнула я вдогонку, но ответить он не пожелал. Настроение было испорчено. Обмотавшись полотенцем, я выстирала одежду и развесила ее на дереве, то и дело поглядывая на дорогу.

Антон появился неожиданно. Я увидела его, когда он уже оказался на участке, и с облегчением вздохнула — в руках у него был пакет с продуктами. Стало ясно, куда он так торопливо исчез. Мы позавтракали, сидя на траве и вяло отмахиваясь от комаров.

— Дверь пришлось закрыть, — пожаловалась я. — Ты пойдешь в душ?

— Думаешь, стоит? — Опять эта ухмылка.

— Прекрати так на меня смотреть, — разозлилась я. — Полчаса назад ты разговаривал со своей женой.

— Ты ужасно несовременна.

— А ты свинья.

— Разумеется. Все мужики свиньи. — Он поднялся и пошел в душ, а я решила, что свое барахло он в состоянии выстирать сам, и отправилась спать. Быстро протерла пол в домушке, расстелила одеяло и, уступив Антону диван, блаженно вытянулась на полу, прикрывшись простыней.

Мне снилось море, я брела куда-то вдоль берега, изнывая от духоты. Что-то коснулось моих волос, я открыла глаза и увидела Антона. Наклонившись к моему лицу, он с любопытством меня разглядывал. Мы смотрели в глаза друг другу и молчали, а я с неудовольствием вспомнила, что мы вдвоем в забытом богом месте, я лежу нагишом, если не считать сомнительного одеяния из полотенец, а парень не так давно рисковал жизнью и наверняка считает, что я ему обязана. Он склонился ниже и коснулся губами моих губ. Я посоветовала себе соображать быстрее и найти какой-нибудь безболезненный выход из создавшейся ситуации, но тут щелкнул предохранитель, а я поняла, что за штука упирается мне в висок. Антон, отстранившись, бодро произнес:

— Добрый день.

— Который час? — заморгала я, изо всех сил делая вид, что не замечаю пистолета у своего виска.

— Половина пятого. Ты выспалась?

— Вроде бы.

— Отлично. Самое время поговорить.

Ну вот, а я успела поздравить себя с тем, что мне подвернулся законченный кретин. Выходит, без вопросов не обойдется. Я без одобрения взглянула на него и попросила:

— Убери это дерьмо.

Антон не торопился, сел на диван, нагловато улыбаясь, и заявил:

— Значит, так, пушка у меня, баксы тоже у меня, место глухое, в этом ты сама могла убедиться. Двину по затылку чем-нибудь тяжелым и суну под поезд, ночью здесь товарняки идут один за другим.

— И что тебе мешало сделать это раньше? — вздохнула я.

— Любопытство. Это мой главный недостаток. Сегодня ночью я успел сообразить, что здорово влип, и, чтоб унести из этого города ноги, мне придется потрудиться.

— Боюсь, это не решит твоей проблемы, — с сочувствием заметила я.

— Интересно. Давай поговорим о проблемах. Парень, что так долго распинался сегодня на складе, кто он?

— Понятия не имею… — Договорить я не успела, Антон очень чувствительно съездил мне ногой по ребрам и с серьезным выражением лица пояснил:

— Я ударил не больно, просто чтобы проиллюстрировать свою мысль: тебе придется ответить на все мои вопросы.

— А если я не знаю ответов?

— Тебе придется убедить меня в этом, твои ребра против моего ботинка. Идет?