Мой друг Тарантино

— Так уж и ничего? — усмехнулся Антон, появляясь в прихожей с кухонным ножом в руке. Надо признать, что вид у него в ту минуту был зверский. Женщина стиснула руки на груди и замерла, глядя на нож широко открытыми от ужаса глазами.

— Я вас предупредила, — заметила я флегматично.

— Звонок был! — лишь только Антон сделал еще один шаг, выкрикнула она. — Только накануне. И просили позвать не Таболина, а Наташку, они за Таболиным следили.

— Кто? — не поняла я.

— Наташка и тот тип, тот, что звонил. Я слышала, как она сказала: глаз с него не спускай. А потом про склады. Наташка еще удивилась, спросила, что он там делал?

— И что?

— Не знаю, я ведь слышала только то, что она говорила.

— Вы про эти склады кому-нибудь рассказывали?

— Рассказывала, — вздохнула она. — Два дня назад к нам Щербатов приезжал. Слышали о таком?

— Допустим.

— Вот ему и рассказала.

— Он что, интересовался исчезновением Наташи?

— Не знаю, — подумав немного, пожала женщина плечами. — У него разве спросишь? Вообще-то он Серегой интересовался, а Щербатов как глянет, так и начинаешь языком плести, вспомнишь чего и не было. Вот я ему про этот телефонный звонок и рассказала, сама не знаю как.

— А что он?

— Ничего. Кивнул и отпустил. Я от радости только что на одной ноге не скакала.

— Это все? — спросила я, поднимаясь.

— Все, — заволновалась женщина.

— Может, еще что вспомнишь? — хмыкнул Антон, вновь появляясь в прихожей.

— Поговори с ней, — кивнула я. — А я пойду.

— Нет! — вскрикнула женщина и, умоляюще взглянув на меня, сглотнула и добавила:

— Я голос узнала.

— Чей?

— Мужчины, который Наташке звонил. Это Лешка Васильев, он раньше у нас в охране работал, потом в какую-то фирму ушел, но там у него не заладилось, и он остался без работы.

— Он что, был любовником Наташи?

— Нет, — удивилась женщина, — на что он ей сдался, у него за душой ни гроша. Да она в Таболина влюбилась как кошка. Просто помешалась на нем.

— Тогда с какого боку этот парень?

— Я так думаю, она его наняла за Серегой следить. Говорю, совсем помешалась.

— Расскажи-ка нам о светлоглазом дружке своего Сашки, — хмыкнул Антон.

— О каком дружке? — нахмурилась женщина.

— Макс, кажется, — напомнила я.

— Макс? Ну… обычный парень.

— Сашка с ним давно знаком? Она пожала плечами:

— У нас он был с ним два раза. Я его совсем не знаю, честно. По-моему, они с Сашкой у нас же и познакомились… По пьянке, знаете, как бывает…

Мы переглянулись с Антоном, и я сказала, понижая голос:

— Значит, так, скажешь кому-нибудь о нашем визите, мы вернемся, и вот этот тип отрежет тебе оба уха. Прониклась?

— Да, — испуганно кивнула женщина.

— Я не шучу, — добавила я в голос суровости, потом повернулась к Антону. — Запри ее в ванной, а ты оттуда до утра вылазить не смей.

Женщина торопливо прошла в ванную, Антон запер ее на хлипкую задвижку и для верности подпер стулом, после чего мы покинули квартиру.

Всю дорогу до машины он препротивно ухмылялся, потом заявил:

— Этому в школе учат?

— Ты имеешь в виду мою манеру вести допрос? — хмыкнула я. — Обожаю Тарантино, между делом чего только не нахватаешься. Кстати, у тебя тоже есть чему поучиться.

— Это выглядело впечатляюще.

— Ты тоже был на высоте, — не осталась я в долгу.

Оказавшись в машине, мы продолжили разговор.

— Какие будут соображения? — поинтересовался Антон.

— Я бы все-таки хотела взглянуть на эти склады.

— И что ты надеешься там отыскать?

— Если женщина не врет, Таболин туда зачем-то ездил.

— Ну и что?

— Я просто хочу взглянуть, — разозлилась я.

— Ночью?

— Сейчас светает рано.

— А мальчики на джипах?

— Вряд ли им придет в голову, что мы вернемся туда.

— Думаю, разубеждать тебя нет смысла, — хохотнул он, мне это не понравилось, и я ответила довольно резко:

— Вот именно.

Он выбирал улицы потемнее да поглуше, но двигался в нужном направлении, и я замолчала, а вот Антон, как видно, молчать не мог, взглянул на меня с усмешкой и вновь начал:

— У тебя футболка топорщится, там что, оружие?

— Да. Прихватила у своего конвоира.

— Здорово. А еще одна пушка в сумке, ее ты тоже прихватила… Должен сказать, ты как-то выпадаешь из роли несчастной девочки. Теперь я даже не знаю, кто у нас здесь командир.

— А без командиров ты никак не можешь?