Мой друг Тарантино

Тут нам пришлось замолчать: над самой головой раздались шаги и несколько голосов. Мужчины, кажется, трое, негромко переговаривались. Мы затаили дыхание, но опасения оказались напрасными, голоса смолкли, шаги стали удаляться, только невнятный шум со стороны парка давал понять, что стражи порядка еще трудятся по соседству.

Очень скоро сидение в воде стало сущей пыткой, зубы мои выбивали дробь, руки и ноги онемели, Антон чувствовал себя не лучше. Рассвело, теперь в нашем укрытии мы хорошо видели лица друг друга, но наш оптимизм все убывал. Не знаю, сколько еще я смогла бы продержаться, но наконец заработали двигатели машин, а через пять минут стало очень тихо. Я с робкой надеждой подумала: «Неужто они убрались отсюда?»

— Кажется, уехали, — пробормотал Антон, фраза далась ему с заметным трудом.

Мы еще немного подождали, Антон перебрался к краю пристани и поднырнул, я за ним. Он выбрался из воды и помог выбраться мне. Вокруг ни души, а тишина стояла такая, будто в полукилометре отсюда не было большого города с его шумной жизнью.

Мы постояли на пристани, пытаясь прийти в себя. Признаться, зрелище было довольно жалким, с нас натекли лужи, мы тряслись от холода, обхватив себя руками за плечи. Хотя солнце уже поднялось над горизонтом, ранним утром было прохладно.

— Пошли, — сказал Антон и направился к парку. Я была уверена, что не смогу сделать ни шага, однако ходко потрусила следом.

Мы пересекли парк. Ничто в нем не напоминало о недавней трагедии. По улице, заросшей сиренью, мы вышли к переулку, где ночью оставили машину. К моему величайшему облегчению, «Хонда» стояла на месте. Судя по физиономии Антона, он испытывал то же самое чувство. Оказавшись в кабине, он первым делом включил печку, стянул с себя ветровку, а потом и футболку.

— Переоденься, — бросил он отрывисто. — Не то в самом деле воспаление подхватишь.

Я взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас: лицо серое, губы синие, зато глаза красные. В общем, хоть сейчас на конкурс красоты. Прикинув, что стекла в машине тонированные и прохожие, если таковые будут иметь место, ничегошеньки не увидят, я потянулась к сумке, лежавшей на заднем сиденье, достала футболку, носки и покосилась на Антона. Он в этот момент, обнаружив в кармане чехла полотенце, зверски растирал себе спину. Парень был так занят собой, что до меня ему, похоже, никакого дела. Я стянула джинсы, стараясь не смотреть на своего соседа, и быстро надела шорты. Антон закончил растираться, с отвращением посмотрел на свои мокрые джинсы, в свою очередь покосился на меня, а я предложила:

— Могу дать тебе футболку.

— Давай, — кивнул он.

В моей футболке с розовым мишкой на груди он выглядел забавно и заметно стеснялся своего вида, может, поэтому был чересчур молчалив. В машине стало жарко, но согреться я все никак не могла, да и в целом жизнь не слишкoм-то радовала.

Расчесавшись и проведя рукой по подбородку со щетиной, отливавшей синевой, Антон неодобрительно хмыкнул, после чего мы плавно тронулись с места и направились в сторону реки.

— Куда мы? — робко спросила я.

— Подальше отсюда.

Лаконично, ничего не скажешь.

Взяв левее пристани, по новому мосту мы перебрались на другой берег и вскоре затормозили возле густых зарослей ивняка. Я мало что понимала, но решила держать язык за зубами. Надеюсь, моему новоявленному другу не пришло в голову искупаться, лично у меня на ближайшее время на любой водоем острая аллергия.

Выйдя из машины, Антон заглянул в багажник и вернулся с двумя одеялами.

— Мы будем загорать? — удивилась я. Антон счел вопрос язвительным и сурово ответил:

— Не знаю, как ты, а я хочу спать, чем и тебе советую заняться. Выйди на минутку, я сниму чехлы, надо их высушить.

Чехлы он снял и расстелил на еще мокрой от росы траве, вслед за ними пришла очередь промокшей одежды и обуви, затем он разложил сиденья в машине, бросил на них одеяла и сказал:

— Располагайся.

Я легла, завернулась в одеяло, испытывая настоящее блаженство, и уснула, кажется, мгновенно.

Проснулась я оттого, что рука онемела от неудобной позы, а еще от духоты. Духота, однако, показалась благом, я наконец-то согрелась и внутренности не сотрясались мелкой дрожью. Разлепив глаза, я увидела прямо перед собой физиономию Антона, мы почему-то лежали не на разных сидениях, а на одном и под двумя одеялами. Антон спал, запрокинув голову и приоткрыв рот, левая рука на моей спине, а моя на его груди. Черт-те что…