Убийственный ритм

Мужчина внимательно изучил карточку, а потом поднял глаза на меня.

– Частный сыщик, значит, – усмехнулся он. – Вот что, детка, тут ты Мойру не найдешь. Ее тут уже давно нет.

У меня сердце упало. Два дня назад мне было решительно наплевать, жива Мойра Поллок или нет, а сейчас, как оказалось, совершенно на оборот…

– Вы не хотите сказать, что…

Его губы снова изогнулись в усмешке. Похоже, это была его фирменная усмешка. Небось репетировал перед зеркалом с двенадцати лет.

– Была жива, когда отсюда съезжала. А сейчас – не знаю. Так колоться – долго не протянешь. Я ее выгнал год назад. Она тут вообще никому не была нужна. Все только думала, где достать очередную дозу.

– Вы не знаете, куда она могла поехать отсюда? – спросила я с замирающим сердцем.

Он пожал плечами:

– Может, и знаю. Смотря сколько дашь.

– А это смотря что вы мне скажете.

Мужчина криво улыбнулся:

– А ты этого не узнаешь, пока я тебе не скажу. Я в кредит не торгую. Сто фунтов, и я тебе скажу, куда она уехала.

– Да вы что, разве я вожу с собой такие суммы наличными? Пятьдесят.

Он покачал головой:

– Черта с два. Найдешь и наличными, если нужно. И не думай, что получишь информацию где-нибудь еще. Тут против Джорджа никто не пойдет, ясно? Вот что, через полчаса приходи сюда с сотней, и я тебе скажу.

Я поняла, что спорить бессмысленно. Кем бы ни был этот Джордж, сейчас он мог диктовать свои условия. Я устало кивнула и вышла наружу, к своей машине.

Короткая дорога из Лидса в соседний Брэдфорд как будто переносит тебя на другой континент. Едва миновав границу города, я оказалась в старом мусульманском районе. По улицам бегали девочки, закутанные с ног до головы так, что виднелись только бледные смуглые лица и кисти рук. Взрослые женщины, неторопливо шедшие по своим делам, старательно прятали волосы, а многие из них закрывали чадрой и лица. Мужчины же, наоборот, почти все были одеты поевропейски, хотя попадались и бородатые старики в традиционных национальных одеждах – свободные хлопковые штаны, белая рубаха навыпуск, а на голове – обязательная тяжелая чалма. Я проехала мимо новой мечети, чьи яркие минареты из красного кирпича, похожие на пряничные домики, резко выделялись на фоне некрасивых пыльных террас.

Почти на всех лавочках были вывески по-арабски; я поймала себя на том, что на единственную английскую вывеску, указывающую дорогу к центру, уставилась с таким удивлением, будто увидела что-то из ряда вон выходящее.

На бензоколонке я остановилась, чтобы купить план города. У киоска стояли трое арабов, и один сидел за кассой. Я почувствовала себя куском мяса в мясной лавке – меня оглядели со всех сторон, детально обсудили и прокомментировали каждую деталь. (Содержание их беседы можно было прекрасно понять и не зная языка.)

Я забралась в машину и развернула карту. Место, в которое я направлялась, было не очень далеко, и я наметила кратчайший путь. От Джорджа я получила информацию, которая не стоила и половины потраченных денег: он не назвал мне никакого точного адреса, сказав только, что Мойра уехала в Брэдфорд и работала там в районе улицы Мэннингэм-лейн. Джордж даже не знал (или не захотел сказать) имя ее сутенера, хотя утверждал, что это был не азиат, а чернокожий.

В начале второго я припарковалась на небольшой улочке рядом с Мэннингэм-лейн. Я вышла, и мне в нос ударил резкий запах соуса карри. Только сейчас я поняла, что умираю от голода: у меня ни крошки во рту не было со вчерашнего вечера. Сейчас было самое время где-нибудь перекусить. Как раз на углу я заметила небольшое кафе и направилась туда. Внутри оказалось с десяток пластмассовых столиков, три из которых были заняты; посетители кафе представляли собой довольно разношерстную смесь – там были и пожилые арабы, и девушки-проститутки, и молодые ребята, по внешнему виду и одежде похожие на строителей. Я прошла прямо в угол, где у прилавка возле жаровни стоял подросток в замасленном поварском костюме. Такое же замасленное меню на стенке предлагало цыпленка по-мадрасски, деаттар панир, баранину роган джош и цыпленка дясалфрези. Я попросила баранину, и паренек бухнул в пиалу большую порцию. Еще недели две назад, окажись я случайно в таком кафе, я бы немедленно удрала оттуда на большой скорости. Однако после долгой слежки за братцами Смарт я пришла к выводу, что голод оказывает любопытное воздействие на зрение, – как-то перестаешь замечать некоторые детали, например, жир на ложках, которые тебе дают в придорожных закусочных. А ведь это кафе в Брэдфорде по сравнению с теми самыми закусочными – не иначе как «Гранд-отель», ей-богу.