Личный убийца

…Пока он доехал до поселка городского типа, подобных версий набралось десяток; но после разговора с частником, содержавшим фотосервис, от них пришлось отказаться.

Звали частника Таращенко М. И., о чем сообщала табличка на прилавке. Это был низенький, лысый, худосочный мужичок, понимавший в жизни только одну формулу: «Деньги — товар — деньги — товар — деньги…»

— Что ты хотел? — встретил он Столетника, появившись из кабинки с пластиковым стаканом кофе в руке.

— Хотел кое-что у тебя узнать, — не остался в долгу детектив, предъявив удостоверение. Мужик в руки удостоверение не взял, но наклонился и прочитал все, что там было написано. — Не бойся, я не налоговый инспектор.

— А у меня налоги уплачены, я могу спать спокойно. — Он повернулся к клиенту спиной, постоял у окна. — Тебе пленку проявить или фотоснимки отпечатать?

Евгений скрестил руки на груди, облокотился о прилавок и с усмешкой дождался, когда хозяин сервиса удостоит его вниманием.

— А сколько стоит то и другое?

— Сколько кадров и какого формата?

— Тридцать шесть. Формат… — Евгений посмотрел на образцы под стеклом, выбрал средний: — Вот такой?

— Шестьдесят девять, — нехотя произнес хозяин и, с хрустом смяв опустевший стаканчик, выбросил его в корзину.

— Я заплачу семьдесят, если ты ответишь на несколько моих вопросов.

— А если не отвечу?

— Тогда не заплачу.

Альтернатива должна была разрешиться в пользу Евгения.

— Ну? — поводив глазками по сторонам, шагнул Таращенко к стойке.

— В среду двадцать второго апреля ты работал?

— А если работал, то что?

— Ты должен помнить человека, который проявлял у тебя пленку «Кодак» на тридцать шесть кадров в первой половине дня.

Фотограф наморщил лоб, уголки его губ опустились, отчего лицо приобрело брезгливое выражение: «За кого ты меня принимаешь?»

— И что там было?

— Женщина.

— Одна?

— Нет, тридцать шесть!

Хозяин снова выдержал паузу — не столько для того, чтобы вспомнить, сколько, чтобы выбрать тактику поведения.

— Ну, был такой мотоциклист, — буркнул он. — Между прочим, сотню положил.

— За снимки? — оживился Евгений.

— Снимков он не заказывал. За то, чтобы я на твои вопросы не отвечал.

Евгений понял, положил обещанные семьдесят рублей, вынул из нагрудного кармана сложенную пополам двадцатидолларовую купюру и показал хозяину:

— В условиях рыночной экономики допускается здоровая конкуренция, Таращенко Мэ И, — объяснил свои намерения. — Если мы договорились — продолжим разговор, если нет — будешь давать показания полковнику МУРа Каменеву бесплатно.

Кто такой Каменев, Таращенко не знал, но все же предпочел не иметь бесплатных отношений с МУРом.

— Не пугай, я пуганый, — сказал для порядка. (О том, что он «пуганый», Евгений уже догадался: на безымянном пальце его правой руки синел наколотый перстень). — Чего ты хочешь спросить?

— Почему мотоциклист?

— Потому что в руке шлем держал.

— А мотоцикл ты видел?

— Слышал. Мощный мотоцикл тарахтел, наподобие «Днепра» с коляской. Он его за углом оставил и уехал не по трассе, а по проселку — к Оке.

— Как он выглядел?

— Выглядел?.. М-м-м… Как покойник. Лицо такое неприятное, волосы желтые, над бровью шрам, сам загорелый. Я еще подумал, где он так успел загореть. Глаза светло-голубые. Желтая куртка поверх тенниски.

Столетник удивился: почему по прошествии двух недель он так хорошо помнил этого человека?

— А я фотограф, — неожиданно упредил вопрос Таращенко. — До того, как этот «Кодак» купил, в ателье двадцать лет проработал.

— Во сколько он приезжал?

— В десять. Я без пяти пришел, а он — вслед за мной.

— И что сказал?

— Что сказал?.. Положил футляр с кассетой, спросил, сколько времени мне понадобится. Я ответил, что час-полтора. Тогда он достал полтинник и постучал по наручным часам: «Чтоб через пятнадцать минут было готово, в обиде не останешься». Отошел вон туда в холл и сел в кресло.

— Дальше!

— Дальше он пленку забрал, еще полтинник положил: «Помалкивай», — говорит. И быстро вышел. Я в окно выглянул, он по тротуару туда, влево, шел. Шлем на ходу надевал.

— Никто его не ждал?

— Я не видел. Может, кто и ждал у мотоцикла. Напротив цистерна с молоком всегда стоит, можно у молочницы спросить.

Евгений отдал обещанную двадцатку.