Личный убийца

— Пойдемте в дом, — позвал Юдин с веранды, — чайку попьем, любезный!

Любезным он называл Каменева не потому, что был старомоден, а просто от отсутствия памяти — забыл, как звать-величать неожиданно свалившегося на голову гостя.

Старый Опер запер сарайчик на засов, взял из машины коробку с печеньем — как чувствовал, что его и здесь чаем угощать будут. Его уже этим продуктом Решетников достал, как только вода из носа не текла: как ни придет в агентство — чай, чай, то с бергамотом, то с бегемотом!..

Здесь Каменев услыхал соловья. Среди птичьей разноголосицы сразу отличил его, но, когда сказал Юдину, соловей замолчал, будто испугавшись. На прогретой веранде было хорошо, уютно, однако хозяин предпочел накрыть стол в рабочем кабинете — скромном, не похожем на писательский, каким он был в представлении Старого Опера.

— А я книги раздарил, — ответил на недоумение гостя Юдин. — Зачем они мне?.. Все в основном в пятидесятые годы были собраны, теперь время другое. Что делать — устаревают книжки-то. Знаете, как сказал Филдинг: «Дурные книги могут так же испортить нас, как и дурные товарищи».

Каменеву времени было жаль, и так провозился с дровами битый час — вполне достаточно, чтобы оплатить доверительную беседу.

— Ну, с товарищами-то у вас все в порядке, Сергей Митрофанович? — улыбнулся он, раскрывая красочную упаковку, стоившую дороже обыкновенного галетного печенья.

— Что вы имеете в виду?

— Ариничева, например. Или Коренева.

— Коренева? — старик даже прекратил наливать чай в треснутые чашки. — А, ну да, да. Это вы о них от Лиды узнали?

Давно не ремонтированные стены были увешаны фотографиями и репродукциями. На некоторых из фотографий — пожалуй, десятилетней давности — Каменев без труда узнал хозяина и Ариничева. А третьим — нетрудно догадаться — был Коренев.

— Так вот об Ариничеве, Сергей Митрофанович, — перешел к делу Каменев, споткнувшись взглядом о ходики. — В общем, Лидия Петровна мне о нем и о вашей дружбе рассказала. Но меня интересует кое-что, о чем знали только вы… в частности, его последние дни. Чем он был озабочен, что его, возможно, мучило?

Юдин как-то по-особому сосредоточенно, сложив сердечком губы и напрягшись (пришлось даже крышечку чайника придержать, чтобы не дрожала), наполнил чашки, придвинул гостю картонную коробочку с рафинадом и замолчал, опустив долу глаза в густой сети морщин. Короткие седые волосы и давняя небритость придавали его облику особое благообразие.

— Почему вы решили, что его что-то мучило?

— Я не решил, я просто предположил.

Юдин опустил в чашку кубик сахара.

— Если вы имеете в виду творческие муки, — горько усмехнулся. — Вас, собственно, что интересует?

Его настороженность не ускользнула от Каменева, хотя они знакомы были чуть больше часа, и детектив не исключал, что это свойство его характера.

— Интересует многое, но в данный момент — портфель Анатолия Марковича, исчезнувший самым загадочным образом. Не знаете, что могло такого быть в его портфеле, что преступники не погнушались украсть его у мертвого? Может быть, он делился с вами чем-то таким.

— Да чем же, любезный? — посмотрел на гостя Юдин удивительно молодыми глазами. Не было в его взгляде больше страха, насмешки или недоверия.

— А все-таки?

Юдин тряхнул головой и сменил регистр, как человек, отчаявшийся найти понимание со стороны собеседника.

— Извольте! Он приехал ко мне десятого числа. По утрам мы долго спали, потом поднимались и шли гулять, говорили на отвлеченные темы, которые, смею вас заверить, никого не интересуют. Вспоминали друзей, заходили в нашу церковь, бродили по берегу, по лесу… правда, там еще было сыро… А потом — коротенько по хозяйству. Огород начался; мне, понимаете ли, грыжу вырезали, я как следует не оклемался. Давняя грыжа, еще с Севера… Уж она меня донимала в последние пять лет, только не было времени, а потом — денег. Тут я недавно гонорарец символический получил. Сказки написал в зимние вечера. Так и называется: «Зимние сказки». Для детей и взрослых. — Он снял с полки большую книгу. — Вот…

Каменев вытер о брюки ладони и осторожно взял книгу с фамилией С.М. Юдин и зимней картинкой на глянцевой обложке: дети съезжали на санках и лыжах с крутой горы, лепили снеговиков.

— Поздравляю вас, — кивнул головой, подумав, что именно этого старик от него ждет. — В наше время с этим, наверно, непросто?