Дочь обмана

— Некоторые называют меня колдуньей, — сказала она. — В старые времена меня бы, наверное, сожгли на костре — стольких добрых женщин постигла эта участь. Но колдуньи-то бывают разные. Белые колдуньи несут людям только добро. И если называть меня колдуньей, так уж белой. Я помогаю людям. И я хочу помочь вам.

Я испытала облегчение, услышав цоканье лошадиных копыт. Миссис Карлинг встала и подошла к окну.

— Это Фиона, — сказала она, и через несколько секунд в комнату действительно вошла Фиона.

— Ноэль! — воскликнула она. — Хорошо, что ты пришла. Вижу, ты уже познакомилась с моей бабушкой.

— Мы очень приятно беседовали, — сказала миссис Карлинг.

— Мне пришлось поехать в Джасмин Котедж, — сказала мне Фиона.-Там в саду нашли несколько черепков. Должно быть, года два назад кто-то выбросил старый молочный кувшин, — с сожалением сказала она и улыбнулась. — Такое случается то и дело. Но все равно, мы должны просмотреть каждую находку, ничего нельзя пропустить.

— Да, конечно, — согласилась я.

— Ну что ж, я рада, что ты тут не скучала. Спасибо, бабушка.

Фиона выглядела немного смущенной, и сейчас, после знакомства с ее бабушкой, я могла понять причину этого.

— Я полагаю, Фиона, сейчас неплохо было бы выпить по чашечке кофе, — сказала миссис Карлинг.

— Да, я бы не отказалась, — ответила Фиона.

Когда миссис Карлинг ушла варить кофе, Фиона почти вопросительно посмотрела на меня. Я понимала, что ей хочется узнать, что говорила мне ее бабушка.

Я сказала, что мы очень интересно побеседовали, и ее беспокойство, казалось, немного улеглось.

Мы пили приготовленный для нас кофе, когда приехал Родерик.

Он сказал, что ездил по делу к одному из фермеров-арендаторов и проезжая мимо, не мог не заглянуть. Он был рад встретить меня здесь. Я знала, что он очень доволен нашей дружбой с Фионой.

Фиона рассказала о том, как она ездила осматривать осколки молочного кувшина.

— Очередной кувшин! — засмеялся он. — Можешь не сомневаться, нас ждет еще много таких находок.

— Беда только в том, что заранее никогда не знаешь.

— Мы не оставим здесь камня на камне, — с пафосом произнес Родерик. — Ведь, кто знает? Может быть нас ждет здесь открытие века. А как подвигается твоя ваза?

— Медленно. У меня скопилось так много черепков от разных сосудов, что я не знаю, как и разместить их.

— Тебе надо выделить комнату в Большом доме.

— При условии, если бы я сама этого хотела.

— Почему бы и нет? Комнат там хватает. Все, что от тебя требуется — это сказать.

— Я буду это иметь в виду.

— Да, а то ведь у нее здесь просто повернуться негде, — сказала миссис Карлинг, с ласковой улыбкой глядя на внучку.

Когда мы с Родериком собрались вместе возвращаться в Леверсон Мейнор, миссис Карлинг взяла меня за руку и пристально посмотрела в глаза.

— Я очень хочу, чтобы вы навестили меня, — сказала она.

— Спасибо, буду рада.

— Пожалуйста, обещайте мне.

— Я приду.

— Думаю, вы найдете это полезным для себя.

Мы распрощались и вышли. Родерик спросил:

— Ну, что ты думаешь о старой леди?

— Она очень необычная.

— Необычная! Некоторые считают ее просто ненормальной.

— Она сама говорит, что еще лет двести назад ее сожгли бы как ведьму на костре.

— Ее счастье, что она живет в наше время.

— По-моему, она просто боготворит Фиону.

— Вне всякого сомнения. Фиона вполне достойна и обожания и восхищения. И, конечно, совсем не похожа на свою бабушку — никаких пустых фантазий. Она твердо стоит ногами на земле. И очень хорошо относится к бабушке, хотя та доставляет ей временами немало хлопот.

Мы подъехали к дому. Я вошла внутрь, а Родерик повел наших лошадей в конюшню.

Вскоре я получила весточку от Лайзы Феннел:

«Дорогая Ноэль!

Я не написала тебе раньше, так как была больна. Я все еще живу в этом доме. Мсье Бушер сказал, я могу остаться, пока не найду чего-нибудь подходящего. Миссис Кримп относится ко мне с ангельской добротой. Не знаю, что бы я без нее делала и, конечно, без гостеприимства мсье Бушера.

Смерть твоей мамы была для меня ужасным ударом. Я очень любила ее. Ее поддержка и понимание так много значили для меня. Я никогда не задобуду о том, как она помогла мне. Она была самым замечательным человеком, кого я когда-либо знала.

Умереть так внезапно и в расцвете лет — это просто потрясло меня. Я в это время была немного простужена. А после этого шока болезнь усилилась, и я слегла всерьез.