– Ну?
– Отец знал Афанди. Лет пятьдесят, наверное, знал.
Я задумался.
– А как именно отец тебе рассказал про Рустама?
Алишер наморщил лоб. Потом очень четко, будто читая с листа, произнес:
– Сегодня я видел Великого, которого семьдесят лет никто и нигде не встречал. Великого Рустама. Друга, а потом врага Гесера. Я прошел мимо. Мы узнали друг друга, но сделали вид, что не видим. Хорошо, что такой маленький Иной, как я, никогда с ним не ссорился.
– Ну и что? – Настал мой черед спорить. – Твой отец мог наконец-то узнать Рустама, замаскировавшегося под Афанди. Об этом и сказать.
Алишер задумался и признал, что да, могло быть и так. Но он все же считает, что отец говорил не об Афанди.
– Все равно нам это ничего не дает. – Я махнул рукой. – Ты же видишь, какой он упрямый. Нам придется идти с ним на плато демонов… кстати, что это такое? Только не говори мне, что на Востоке есть демоны, которые живут на каком-то плато!
Алишер усмехнулся:
– Демон – это сумеречная форма Темных магов высокого уровня, чья человеческая природа искажена Силой, Сумраком и Тьмой. На первом занятии учат. Нет, плато демонов – человеческое название. Это горная местность, где стоят валуны причудливой формы – будто окаменевшие демоны. Люди туда не любят заходить. Ну, только туристы…
– Туристы – не люди, – согласился я. – Значит, обычные суеверия?
– Нет, не суеверия. – Алишер посерьезнел. – Там была битва. Большая битва Темных и Светлых, почти две тысячи лет назад. Темных было больше, они побеждали… и тогда Великий Светлый маг Рустам применил ужасное заклинание… никто и никогда больше не применял в бою Белое Марево. Темные окаменели. И не рассосались в Сумраке, а так и вывалились в обычный мир – каменными демонами. Люди говорят правду, хоть и не знают об этом.
У меня вдруг сжало сердце. Холодным, скользким, отвратительным воспоминанием. Я стою перед Костей Саушкиным. И далекий голос Гесера шепчет в голове…[10]
– Белое Марево, – сказал я. – Заклинание называется «Белое Марево». Доступно лишь Высшим магам, требует максимального сосредоточения и полной прокачки Силы в радиусе трех километров…
Слова Алишера будто сорвали какой-то замок в моей памяти. И открылась скрипучая дверца шкафа, в котором затаился древний скелет, оскалившийся в костяной ухмылке…
Гесер дал мне не просто голое знание. Он передал целый кусок своей памяти. Щедрый подарок… почти такой же, какой получился у данайских плотников.
…Камень жжет ноги сквозь мягкие кожаные туфли, потому что камень раскален докрасна, и даже наложенные на одежду чары теряют свою силу. А впереди дымится чье-то тело, наполовину ушедшее в размягчившийся камень. Не у всех соратников чары выдержали Молот Судьбы.
– Гесер! – кричит мне в ухо рослый широкоплечий мужчина. Его черная бородка курчавится от жара, бело-красные одежды припорошены черным пеплом. Сверху падают, рассыпаясь порошком, кружевные черно-серые хлопья. – Гесер, надо решиться!
Я молчу. Я смотрю на дымящееся тело и пытаюсь узнать убитого. Но тут его защита сдается окончательно, и труп мгновенно вспыхивает, превращаясь в столб жирного пепла, уходящий в небо. Потоки рассеивающейся Силы колышут пепел, и тот на мгновение складывается в призрачную человеческую фигуру. Я понимаю, что именно падает на нас сверху, и к горлу подступает ком.
– Гесер, они хотят поднять Тень Владык! – В голосе мага в бело-красных одеждах панический ужас. – Гесер!
– Я готов, Рустам, – говорю я. Протягиваю ему руку. Маги нечасто творят заклинания вдвоем, но мы многое пережили вместе. И еще – вдвоем легче. Легче решиться. Потому что впереди – сотня Темных и десять тысяч людей.
А за нами – всего лишь сотня доверившихся нам людей и десяток магов-учеников.
Очень трудно убедить себя, что десять и сто дороже, чем сто и десять тысяч.
Но я смотрю на черно-серый пепел, и мне вдруг становится легче. Я говорю себе то, что всегда будут говорить себе сильные и добрые в такой ситуации. Через сто, через тысячу, через две тысячи лет.
Впереди – не люди!
Впереди – взбесившиеся звери!
Сила течет сквозь меня, Сила пузырящейся жижей наполняет жилы, Сила проступает на коже кровавым потом. Вокруг много, очень много Силы – истекающей из убитых Иных, рассеивающейся из произнесенных заклинаний, рвущейся из бегущих в атаку людей. Темные не зря привели с собой целое войско. Иным не страшно человеческое оружие, но машущие саблями руки, оскаленные в крике рты и жаждущие смерти глаза принадлежат живым бурдюкам, наполненным Силой. И чем больше ненавидит и боится это грязное человеческое отребье, согнанное под знамена Тьмы жестокими правителями или жаждой наживы, – тем сильнее идущие среди них Темные маги.