– Да, ты прав.
Егор задумался. В самом деле, то, что он без труда сумел починить экзо-скафандры и реанимировать боевого робота, можно объяснить его профессиональными навыками, которые он приобрел в каком-нибудь фашистском КБ. Навыки ведения боя (в том числе и воздушного) этим не объяснялись.
Волчок долго раздумывал, но в голову ему пришла только одна подходящая идея: многое из того, на что неспособен человек, легко удается зверю. Или – человеко-зверю. А еще точнее – оборотню-вервольфу.
– У меня есть кое-какие способности, брат, – сказал он Шраму. – Реакция, зрение, обоняние, предчувствие опасности – все это у меня развито лучше, чем у нормальных людей.
Верзила подозрительно нахмурился:
– Поясни.
– Редкая болезнь… я подхватил ее в одном диком лесу… изменила структуру моего генома.
Шрам ухмыльнулся:
– Выходит, ты сверхчеловек?
Волчок хмыкнул:
– Если бы. До такого могущества мне далеко. Но увернуться от летящих зарядов и вовремя нажать на гашетку пулемета – это я могу. Я действую чуть-чуть быстрее других людей.
– Включая летчиков-асов?
– Как показала практика – да.
Солнце все ниже спускалось к горизонту, освещая призрачным светом руины некогда великого города.
– Сколько еще до Резервации? – спросил Егор.
– Уже близко, – ответил Шрам. – Пройдем еще два квартала и увидим раздвоенный холм. Дойдем до него, потом еще километра два – и мы на месте.
– Отлично. – Егор невольно ускорил шаг.
– Стой! – окликнул его Шрам.
Егор замедлил ход.
– Не так быстро, сверхчеловек! – с холодноватой иронией сказал ему Шрам. – Действие энергетиков на исходе. Люди устали и замерзли. Нужно сделать привал. Отдохнуть, согреться и перекусить.
– Хорошо, – согласился Волчок. – Но мы не сможем разжечь костер – он привлечет внимание нацистов.
– Это не проблема. У меня есть «Костер-9» с небольшим запасом энергии.
– «Костер-9»?
– Электромагнитный обогреватель, – пояснил Шрам. – Отличная вещь, когда нет возможности погреться у настоящего костерка. Так что скажешь, командир? Устроим привал?
Егор кивнул и сказал:
– Давай.
8
Пять минут спустя бывшие узники сидели вокруг шарообразного электромагнитного обогревателя, источающего легкое мерцание, и протягивали к нему озябшие руки.
Волчок присел рядом с Юлей. На этот раз она сразу откинула капюшон и улыбнулась Егору как другу.
– Устала? – спросил он.
– Немного, – ответила девушка.
– Шрам говорит, что до Резервации совсем недалеко.
Они помолчали.
– Расскажи мне о себе, – попросил Егор после паузы.
– Что именно ты хочешь знать? – уточнила Юля.
– Не знаю. Наверное, все.
В больших зеленоватых глазах девушки мелькнуло удивление. Но потом она мягко проговорила:
– В моей жизни не было ничего интересного. Я родилась в ветхой землянке. Мое детство прошло среди темных катакомб, в вечном страхе за себя и за своих близких. С тех пор миновали годы, я стала взрослой, но в моей жизни ничего не изменилось.
«И это все из-за меня, – подумал Егор, представив себе ужасы, выпавшие на долю этой зеленоглазой хрупкой девушки. – Чертов болван!»
– Почему ты хмуришься? – спросила Юля, внимательно на него посмотрев.
– Мне жаль, что твоя жизнь сложилась именно так, а не иначе, – сказал Егор.
Она пожала плечами:
– А разве были варианты?
– Варианты есть всегда.
Юля покачала головой:
– Не думаю. Мы не можем выбирать свою судьбу. Мы всего лишь слэвы – «славянское отродье». Слуги, рабы, неприкасаемые… Фашисты даже наших девушек берут в свои гаремы лишь для того, чтобы унижать их, заставлять делать то, чего никогда не потребуют от равной себе арийки.
– А как насчет тебя? – тихо спросил Волчок.
– Что? – не поняла Юля.
– Тебе тоже приходилось этим заниматься?
Девушка покачала головой:
– Нет. У нашей семьи был высокий покровитель. Он был влюблен в мою мать. Мы работали так же, как другие, но были освобождены от некоторых повинностей.
– И как к этому относились ваши знакомые?
Юля пожала плечами:
– Да никак. Мы такие были не одни. Арийцы часто заводят себе тайные увлечения. Они называют это «тягой к грязи». А еще – «хтоническим зовом подземных богов». Они презирают себя за эти увлечения, но не могут без них обойтись.