Записки безумной оптимистки. Три года спустя: Автобиография

– Илистый прыгун, – за что и получил красочную энциклопедию.

В другой раз, под Новый год, мы надумали сделать вопросы легче легкого, все-таки праздник, и я спросила у слушателей:

– А как звали трех поросят из сказки? Тех, что строили себе дома: один из веточек, другой из сена, третий из камней?

Я совершенно не сомневалась, что сейчас услышу: Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. Но пожилая женщина на том конце провода сообщила:

– Пятачок!

– Всех троих? – не утерпела я.

– Да, Пятачки, – подтвердила слушательница.

Я включила следующего жаждущего дать правильный ответ и услышала мужской голос:

– Кажется, Иа-Иа!

Я рассердилась:

– Скорей уж Хрю-Хрю, вам не кажется, что нелогично давать свинье имя Иа-Иа?

Раздались гудки, на проводе была слушательница, очевидно, жующая сухари, потому что сначала я услышала хруст, чавканье, а затем хрипловатое меццо:

– Ну, типа, знаю, один Карабас, другой Барабас…

Режиссер рыдала от смеха, Лена Кадушева сидела, уткнувшись лицом в ладони, веселились почти все, находившиеся с той стороны стекла у пульта. Кисло было только мне, ну кто же мог подумать, что на такой суперлегкий вопрос придут такие невероятные ответы? Наконец в эфир дозвонилась молодая мамаша, недавно читавшая своему ребенку сию сказку, и я наконец-то услышала то, что хотела.

Сейчас я вполне освоилась в радиоэфире и не испытываю никаких сложностей у микрофона. Когда меня приглашают на разные передачи, например, на «Лаврадио», на «Шансон», «Европу-плюс», то, устраиваясь в кресле, я начинаю глазами искать студийные часы, чтобы, не дай бог, не просчитаться со временем. Потом вспоминаю, что на этом эфире я не хозяйка, а гостья, и мгновенно расслабляюсь, очень хорошо, пусть другой получает через наушники указания режиссера и думает о том, чтобы вовремя «вылететь» из эфира.

Теперь я знаю, как интересно делать радиопередачи, какой драйв испытывает ведущий от прямого эфира. Одна беда: дня недели под названием «среда» у меня теперь просто нет, он почти целиком отдан «Маяку».

Когда вышла в свет моя пятая книга, в квартире раздался телефонный звонок, и безукоризненно вежливый женский голос сообщил:

– Вас программа «Графоман» беспокоит. Можно приехать к вам в пятницу?

– Зачем? – растерялась я.

– Хотим снять небольшой сюжет.

Я испытала огромную радость. Вот оно как! Значит, я стала настолько популярной, что понадобилась людям из «ящика». Всем же хорошо известно: если человек появляется на телепередаче, он звезда.

В доме был объявлен аврал. Маня убирала квартиру, Зайка спешно перебирала мой гардероб, ни одна кофточка не пришлась ей по вкусу, поэтому я незамедлительно была отправлена в магазин за новой. Александр Иванович, красный от натуги, мыл собак, Аркашка невесть зачем чистил всем обувь, Дима понесся в магазин за пирожными…

В назначенный час я встретила съемочную бригаду, словно невеста сватов: квартира сияет, собаки и кошка благоухают шампунем, на столе праздничное угощенье, сама разодета, как на Пасху.

Мои домашние, кстати, ретировались из дома кто куда, оставив меня с телевизионщиками наедине.

Несколько мужчин втащили в комнаты аппаратуру, потом быстро задали мне пару вопросов, сложили лампы, шнуры, удлинители, софиты и унеслись. Чай пить они не стали. Пирожные домашние сами съели вечером.

Целый месяц потом я ждала своего появления на экране, наконец мне сообщили о дате показа сюжета. Естественно, я тут же позвонила Маше с Оксаной и велела:

– Девочки, включайте телики.

В урочный час вся семья умостилась у голубого экрана. Мы внимательно следили за передачей, и наконец появилось мое лицо. Ведущий задал какой-то вопрос, я ответила:

– Конечно.

Затем мелькнул кусок нашего коридора, толстый хвост Мули – и все. Домашние наперебой кинулись поздравлять меня. Александр Иванович вытащил ради такого случая бутылку коньяка, подъ­ехали и подруги: Машка с Оксаной. Я же испытывала горькое разочарование. Во-первых, в телеэфире я пробыла ровно полторы секунды, а во-вторых… Неужели у меня такие толстые щеки, узкие глазки и кривой рот?

Кстати, «Графоман» потом сделал со мной большую передачу, но я совершенно не помню ее сути, зато первые съемки врезались в память.

С тех пор Дарью Донцову часто стали приглашать в «ящик», и я скоро поняла: телевидение очень коварная вещь. Для начала имейте в виду: экран прибавляет вам как минимум десять кило. Помню, как я удивилась, увидав впервые «живьем» Лену Ищееву и Елену Хангу, ведущих программы «Принцип домино». Передо мной стояли две тростиночки, тоненькие, невероятно стройные женщины. Мне как зрительнице они казались весьма упитанными, а в жизни были практически бестелесными. И еще – экран, словно лупа, выявляет ваши качества. Если человек дурак, то в телевизоре он станет выглядеть клиническим идиотом, если имеет злобный, завистливый характер, это проявится мгновенно. Отчего происходит данный эффект, не знаю, но он есть.