Солнце полуночи

- Румянец тебе идет, - сделал я ей комплимент. И, проведя по ее щеке одной рукой, почувствовал, как кровь пульсирует под тонким покровом кожи. А потом заключил ее лицо в объятия своих ладоней и замер, впитывая каждым нервом чувственный коктейль из ударов ее сердца, жара ее тела и благоухания ее крови.

Чем больше я прикасался к ней, тем громче отзывалось ее сердце, и тем сильнее отвечало мое мертвое. По венам моих рук жгучими ручейками растекалось тепло Беллы, невероятным образом горяча ледяную кровь, и побуждая меня не останавливаться.

Сделав еще один глубокий вдох, я отмел в сторону стремления моего тела утолить жажду. Сейчас я хотел пойти дальше, чем мимолетные касания рук. Я желал знать: способен ли я на большее, не причинив вреда Белле? Насколько близким я смогу ей стать? И насколько безопасным это будет для нее?

- Не двигайся, - попросил я, не отрываясь от ее глаз, которые увлекали меня все сильнее и заставляли тонуть в их глубине.

Дюйм, за дюймом сокращая дистанцию между нами, я не переставал дышать, анализируя и контролируя все свои чувства. Жажда разгоралась все сильнее, выявляя вкус яда, но это было ничем по сравнению с другими эмоциями, зарождающимися от такой долгожданной близости.

Наклонив голову, я припал щекой к чувственной впадинке в основании ее шеи и замер, делая маленькие и нечастные вдохи. О, чудо! Вблизи ее амбра звучала на несколько октав сильнее, и, затуманив сознание, на мгновение вскружила мне голову. Я пропустил вдох, не готовый к такому натиску и, возвращая контроль над ситуацией, а потом снова продолжил дышать.

Белла застыла, и я молился, чтобы это не было признаком ужаса от опасной близости вампира. Она и раньше не выказывала страха в моем присутствии, но одно дело, когда убийца держится на расстоянии, и совсем другое – когда он в миллиметре от возможности тебя убить. Я отмел мысли об этом, и позволил себе предаться мечтам, что она чувствует тот же самый прилив наслаждения. И я бы отдал многое, чтобы преподнести ей то блаженство, которое сейчас заставляло меня парить над землей. О большем и не просил!

Мои руки медленно скользили вниз по затылку Беллы, пока я упивался ее ароматом и будоражащим кровь пульсом, трепещущим так близко от моего рта. Я подавил в себе тягу прильнуть губами к этому маленькому биению ее жизни, и плавно переместиться вверх к ее губам.

- Не сейчас! – одернул я себя, - Ты можешь этим испугать ее сильнее!

И еще я не хотел сию минуту давать лишний соблазн зверю вырваться из заточения. Он и так неистовствал, буквально скуля от возможности получить желанное. Да и пламя в горле стало напоминать нескончаемый поток лавы, прожигая почти насквозь и дурманя разум чуть слабее, чем новые впечатления.

Для первого раза достаточно! Я замер...

Мои руки мягко опустились на плечи Беллы и, осознав, что сейчас я держу ее в настоящих объятиях, и в состоянии контролировать себя, мое дыхание прервалось от восхищения и от полноты чувств, которую я испытывал впервые в жизни.

Я был близко, я был невероятно близко!

Чудовище внутри меня заметалось яростнее, желая сильнее сжать жертву в тиски, но не он сейчас диктовал условия.

Сердце Беллы трепетало с невообразимой скоростью, и я мог поклясться, что слышу, как кровь перетекает под ее кожей, так остро и чутко я воспринимал свои ощущения.

Не отнимая рук, я провел щекой вниз по ее груди и остановился, когда удары ее сердца стали раздаваться прямо под моим ухом. Сила ее пульса отдавалась во всем моем теле и разносилась вместе с теплом, заставляя чувствовать себя живым. Ее сердце билось сейчас за нас двоих.

Я до конца не мог верить происходящему. Это не сон: любимая Белла в моих объятиях и я слушаю трепет ее жизни. У меня получилось!

Погруженный в море неведомых дивных переживаний, я чувствовал, как Белла расслабилась в моих руках, позволив полностью удерживать ее тело, и как ее сердце стало отзываться с меньшим ритмом. Ей стало спокойно в моем присутствии.

Я желал сейчас еще только одного – чтобы этот миг не заканчивался никогда.

Прошло много времени, но молчание нас не тяготило. Секунды складывались в минуты, а те в свою очередь плавно перетекли в часы. А для меня существовала только Белла, только здесь и сейчас она заполняла собой все мое существо.

Наконец, вихрь чувств в моей крови ослаб, и я заставил себя отстраниться от нее, и встретился с ее взглядом, читая в нем удивление и нежность.