Пилот особого назначения

Было о чем переживать. Ой, было!

Потому что еще через пять минут появились флуггеры.

Их приход возвестило противное "щр-р-р-р-р-р", с которым причесал лес клонский беспилотный зонд.

В тот раз их не обнаружили.

Штурмовики "Кара", звено за звеном, прошли параллельными курсами и скрылись из виду. Умные пилоты засекли взрыв танковоза и не стали стрелять по квадратам, сообразив, что русских там уже нет. Ну а умные зенитчики не стали их тревожить, хотя могли положить в упор пол-эскадрильи.

Зато потом был скоротечный бой с засадой егерей "Атурана". Засаду прошли легко, потеряв всего один танк и один БТР со всем экипажем и всем десантом. Но вот егеря уже навели штурмовиков как полагается.

Налет длился полчаса.

Абсолютная жуть. Флуггеры укладывали ракеты и планирующие бомбы из-за горизонта. Невидимая и неотвратимая смерть раз за разом заходила на позиции. Надрывались пусковые зенитно-ракетных комплексов, текли стволы твердотельных пушек, горели конденсаторы лазеров, которые силились не допустить крылатых монстров до тела части.

Комплектный, кадровый смешанный дивизион ПКО – это сила, до поры им это удавалось. Но один за другим взрывались и опрокидывались лазерно-пушечные "Клевцы". Исчерпав боезапас, спешили на перезарядку к ТЗМ и в этот миг получали из поднебесья свой кинетический поражающий элемент боевые машины зенитно-ракетного комплекса "Вспышка-С".

Огонь неумолимо слабел. И быть бы дивизии битой... Но вдруг над кронами деревьев, на образцовом бреющем полете прошли черные тени – это были "Хагены" и "Горынычи" из крепостного полка, встреченные громовым "Ура!".

И это был их последний бой. Да, они спасли дивизию и посшибали проклятые штурмовики. Но с орбиты навалились десятки "Абзу". Из вылета не вернулся ни один. Махаонский крепостной истребительный полк погиб.

Затем потрепанная дивизия вошла в Кирту и заняла круговую оборону.

– А ты слышал, что наш полкан мэра послал?

– Кучеренка?

– Его.

– Куда послал-то?

– Да как водится – на три буквы.

– Брешешь.

– Вот те крест, зуб даю.

– А ну, разговорчики! Я сейчас кому-то дам... в зуб! Работы – конь не валялся, а они лясы точат! Запомните, салаги: пот экономит кровь! Если кому не ясно – обращайтесь. Всё разъясню!

Так, или примерно так общались ребята из ополчения – все сплошь молодые лица, горящие жаждой подвига. Последняя фраза принадлежала их командиру – здоровенному мужику с ломаным носом и выстриженной до щетины бородой, что, впрочем, почти не читалось из-за шлема.

Ополчение занималось полезным делом – окапывалось. Точнее, наваливало мешки с цементом к окнам. Дело было в каком-то официальном здании на центральном проспекте Кирты, где обосновался Ахилл Мария и его бойцы. Здание стояло в ремонте, и было оно пустынным, наполненным нежилыми запахами.

А еще здание прикрывало важный перекресток, который атакующим не миновать. Кольцевая дорога – трехуровневая эстакада, окаймлявшая деловой центр города – виднелась метрах в двухстах за парковой полосой. Строилась Кирта привольно, вовсе не как крепость.

Где-то позади прятались танки, самоходки и немногие уцелевшие мобильные установки ПКО. Кабы не пустые улицы, не предбоевая суматоха – и не скажешь, что война. Эту часть города клоны не бомбили: чистые тротуары, деревья в снегу – красота.

Кстати сказать, эту красоту до последнего и защищал мэр Кучеренок, который ворвался в расположение штаба, оккупировавшего городское управление милиции.

– Как вас там, полковник Меликов? – спросил он с порога, оставив позади возмущенные словеса адъютанта, пытавшегося хватать и не пущать.

Леонид Владленович, который не спал уже сутки и теперь заправлялся крепчайшим кофе, поднял от стола тяжелую голову.

– А... товарищ мэр! Присаживайтесь, чего уж там, – он указал на стул в конце Т-образного стола, где раньше совещался начальник милиции.

– Присаживайтесь?! Мне рассиживаться некогда! – выкрикнул мэр, но на стул все-таки опустился. – Вы знаете, кто со мной только что вышел на связь?!

– Не знаю, но догадываюсь, – полковник одним глотком прикончил кофе.

– Именно! Адмирал Ардашир Дэвед! – мэр потряс кулаком и зачем-то пояснил. – С орбиты! Так вот, если вы догадываетесь, я вас спрашиваю: по какому праву?!

– По какому праву что? – не понял тугой с недосыпа Меликов.

– По какому праву вы по-прежнему здесь, да еще и распоряжаетесь?! – товарищ Кучеренок вскочил и сразу же сел.

– По закону о военном положении. Проведена добровольная мобилизация граждан призывного возраста, частей милиции. Все вооружены из мобилизационного запаса, сейчас обустраивают позиции для обороны. А что? Что-то не так? – все еще не понимал полковник.

– Не так?! Все не так! Адмирал... этот, Ардашир! Обещал, что не тронет город, если вы сложите оружие, или уведете танки вон!

– Вы мне что, сдаться предлагаете? Перегрелись?

– Что-о-о?! – мэр аж побагровел от переживаний. – Хамите?!

– Пока нет, – спокойно ответил Меликов, наконец сообразивший, чего от него хотят.

Терпение его подходило к хрупкости графита и уже змеилось трещинами. Полковник придвинул к себе шлем и принялся выбивать на нем нервные дроби, а это был плохой знак.

– Я вам... как мэр... вверенной мне властью... приказываю! Вон из Кирты! Вы военный – вот и воюйте! Люди и мирные здания тут ни при чем!

– Так ведь... война, товарищ. – Меликов начал походить на вареный буряк, но все еще сдерживался. – Дело-то общее. Всенародное. Или лапки кверху и в концентрационный лагерь? Клоны церемониться не станут. Да и уехать не выйдет – у меня горючего в обрез. Гидролеум, знаете ли, в мобили не заправляют.

– Я вас не спрашиваю! – мэр снова вскочил, да так экспрессивно, что стул опрокинулся. – Я! Вам! Приказываю! Вон! Из! Моего! Города! Ваша профессия – защищать! Вот и защищайте! Но где-нибудь в другом месте! Мы ж на вас какие налоги собираем! Кровопийца!

– Налоги... – сказал Меликов и тоже поднялся, его терпение рухнуло вслед за стулом; дальше он не говорил – шипел сквозь зубы, но все громче и громче, словно пошедший вразнос охладительный контур термоядерной станции:

– Ах ты крыса тыловая... присосались к Родине, как кенгурята к сисе, не оторвешь, пока не порвешь... паразитина... он налоги вспомнил... а у самого рожа в визор поперек не помещается, плесень радиаторная... понабрали, понимаешь, слуг народа... на мою тонкую шею, семеро козлят...

Монолог продолжался в направлении уменьшения букв и культуры.

– Что? – мэр еще не вник, но уже начал пятиться.

На его упитанный загривок легла пятерня, а другая взялась за галстук.

Из кабинета он вылетел вперед головой, провожаемый громовым:

– А пошел ты на х...й, вот что!

Адъютант, который, естественно, подслушивал, поведал кульминацию связистам, а те разнесли по всему гарнизону за полчаса.

Теперь ополчение увлеченно обсуждало, а полковник был снабжен уважительным – "наш"!

В общих чертах решительный отказ довели до сведения ашванта Дэведа, и он, верный законам войны, отпустил двадцать четыре часа для эвакуации мирного населения по таким-то дорогам и воздушным коридорам.

Итак, улицы стремительно опустели. Ополчение готовило позиции, поскольку на большее их все равно не хватило бы.

Ахилл Мария, забежавший проверить, как обустраивается первая рота, посмотрел заодно на подкрепление.

Проверил.

А заодно и посмотрел.

От увиденного оставалось только грустно сесть на какие-то пупырчатые свертки – следы ремонта – и подпереть голову руками, что он и сделал.

Допотопные бронекомбинезоны и разгрузочные жилеты. Шлемы с подъемными наглазными прицелами... Мама родная! Подъемными прицелами! Вместо интегрированного боевого забрала! Музейный экспонат, а не мобилизационный ресурс!