Пилот особого назначения

– Маленькое?! Ни хрена себе "маленькое"! Будто после литра водки без закуски! – Отозвался второй по фамилии, кажется, Арбузов.

– Это, товарищ Дементьев, не от Х-матрицы. Это от... от... мля, кто как, а я заколебался сверх всякой меры! Адреналин аж сифонит! Как мы с той пещерки драпали! – Сказал третий, некто Алихан.

– Ага, я уж молчу, чего мы насмотрелись! А драпали груженые, как грузовой монорельс! – Не знаю, кто это сказал, так как размещался позади меня.

Когда осназ 92-ой отдельной роты принялся делить впечатления на всех, в салоне стало тесно. Уж очень здоровые мужики: физически и морально. Профессия "защищать Родину вручную" накладывает отпечаток. Если они говорили, перебивать и встревать не хотелось, и чувствовал я себя рядом с ними как школьник со взрослыми дядями. Допустим, мы, пилоты, претерпеваем не меньше, да и по статистике служба у нас опаснее, но общение глаза в глаза – их участок, не наш.

А вообще, когда сошлись поближе, парни оказались золотые.

В тот момент "золотые парни" вопили все восторженнее – навь Х-матрицы схлынула, а на ее месте случилась радость: все живы, дело сделано, идем домой!

– Так, слушаем сюдой! – В голове выгородки встал Лев Степашин, выражением лица основательно выбивавшийся в диссонанс с общим весельем. – Сюдой, я сказал! Свиньин! Сюдой значит сюда! Все наобщались? Тогда встаем, колонной по одному в проход и – шагом марш.

– Ну что ты, отец-командир, такой серьезный!

– Да, в самом деле, нам до дома еще пиликать и пиликать, время есть, дай вздохнуть-то!

– Отставить! Я тебе дам вздохнуть! Пока не упакуете скафандры и личное оружие, не будете ни вздыхать, ничего! Командирам отделений через час представить формуляры на расход боеприпасов! – Он помолчал и добавил с заметной усталостью. – А мне еще отчет Иванову струячить... о проделанной работе... Да вдобавок тем, что с планеты натаскали, разбираться! Со скидкой на Х-матрицу десять минут даю, чтобы прийти в себя, и строимся!

В бронированный бок моего "Гранита" сунулся чей-то локоть. Я поворотил корпус насколько позволял скафандр и обнаружил, что сижу рядом с осназовцем, который улыбается во всю пасть.

– Малой! – Сказал он и протянул руку.

– Э-э-э... Андрей.

– Фамилия у меня – Малой. Сильвестр Малой. Сам понимаешь, что имечко выговаривать запаришься, так что лучше так – Малой.

– Очень приятно!

Фамилия подходила к облику только в виде оксюморона – парень был здоров и крупен, напоминая общим телесным впечатлением незабвенного квотермейстера дель Пино. Надо думать, кровавый Салман выглядел вот так лет двадцать назад.

– Во, погляди, Андрюха, что я нарыл!

Он протянул мне открытую ладонь. Трижды витая спираль диаметром буквально пару сантиметров, казалось, жила своей жизнью. Не то металл, не то минерал, тек внутренним светом, неуловимо меняя колер. Красиво.

– Это что такое?

– Это я подобрал на Беренике! – Пояснил он, будто надоедливому школяру. – Мы там наткнулись... ну, в общем, для простоты, на нечто среднее между складом и помойкой.

– Да ну! Чужаки?.. Они, да? – Я разволновался, так как во всей нашей компании этим чужакам я был самый не чужой.

– Ну ты догадливый! Они, кому ж еще быть?

Тут ваш покорный слуга разволновался еще хуже и отстранился насколько возможно далеко от непонятной штуковины.

– Ты что, хочешь сказать, эта фигня оттуда?! Ты ее сюда приволок?! За каким чертом?!

– Сам ты фигня! – Обида в голосе Малого зазвучала вполне явственно, и он убрал вещицу в набедренный карман. – Мировой сувенир! Колечко! Настюхе своей подарю, как раз на палец!

– Ты, Малой, точно псих! – Я постучал кулаком по шлему. – Ты собираешься подарить девчонке инопланетный артефакт?! А вдруг это бомба? Или он элементарно радиоактивен?! Или ядовит?! Ты вообще знаешь, что это такое?!

– Надо очень... чего там знать-то? Кольцо оно и есть кольцо, чо сразу: "Бомба, ядовит, радиоактивен"?! А сувенир-то мировой!

– Вот что я тебе скажу, друг: ГАБ пронюхает откуда это, отберет, да еще и по шапке получишь.

– Ништо... поди не пронюхает!

Так и поговорили.

ГАБ, конечно, пронюхало, о чем я догадался по лицу Малого, с которым мы встретились между вторым и третьим прыжком. Бывает такое застывшее выражение, когда лицо страстно желает дать кому-нибудь в морду, но некому.

Мы встретились по дороге из трапезной, когда шли с завтрака. Малой был закономерно грустный, и я его пожалел, начал расспрашивать и вот что он рассказал. Не про кольцо, нет – кому интересно, как его излаяли в Особом Отделе за проявленную тупость и мешочничество? Я думаю, что никому, тем более что справедливо излаяли.

А вот про дело на Беренике интересно.

Я историю запомнил, а когда очутился в каюте, занес ее в планшет для памяти. Потом, много лет спустя, мой старый планшет всплыл, а история вместе с ним.

Ровно тогда в голову пришла мысль написать эту книгу. Вот я и пишу, так что слушайте про Беренику от первого лица сержанта Малого.

Рассказ сержанта Малого

"Степашин-то наш... отец-командир, нет, не сломался. Просто стал как мешком ушибленный. А все отчего? А оттого, что баба.

Нет, Андрюха, не лыбься, все ты понял! Не он – баба, а довела его баба. Ему еще на Лючии наш комроты капитан Плахов говорил: "Лева! Девки, они как лошади! Капризные и подлые все, а красивые крайне редко. Те, что красивые, про свою редкость знают и пользуются, так что не надо им верить! Как старший по званию приказываю!"

А уж папе Леве девка досталась! Не приведи Бог! Видел фото – краси-и-ивая! Сил нет! Коса вот досюда, ноги, как у фигуристки, задница, все дела... а глаза бедовые и блядские. Самая опасная тварь.

Извела нашего папу! Не желает к нам на Грозный лететь! Почему не желает? Так поди разбери!

Ну Лева и поплыл. Держится вроде, а голова плывет. И тут приказ: выступаем на Беренику. Нам в бой, а у командира мысли! Стало что терять – раз. Не поймешь: а она вообще с тобой, или как? – два.

На войне думать нельзя! Тем более, про такое. Ну да что я тебе рассказываю?! Ты истребитель, сам под Богом ходишь. Только задумался – сразу кранты.

Папа Лева еще и комвзвода, за всех своих циклопов в ответе. Чуем: быть беде, с таким командиром удачи не будет! Молчим, конечно, но идея такая вертится.

Почему Степашин папа? Так старый он для осназа, сам посуди: тридцать пять лет, а все лейтенант! Они же с Плаховым одногодки, ему бы майором быть... Андрюха, чем перебивать, дай лучше сигаретку!

Короче говоря, долетели до Альциона, нашли Беренику. Вы на орбите сторожите, а нам на выход, ну и пошли.

Береника – та еще планета. Да и место сброса – натуральный ад. Как на старой картине: кругом сера, лавовые озера, гейзеры, разломы с дымком, небо низкое красно-оранжевого колера. А на горизонте вулкан курит. Только чертей со сковородами нету.

Рельеф – трындец! С БТРами даже соваться нечего – не проедут. Пилим на своих двоих. Скафандры вглухую, сопим в кислородные баллоны, снаряжения на каждом как на верблюде, потому как непонятно: чего ждать?

И Лева с похоронной рожей... возглавляет. И вопрос еще что хуже: командир в таком состоянии, или совершенно неразведанный маршрут? Хотя о чем это я?! Мы же и есть разведка!

Но страшно! Небо давит, серная дымка, ни пса не видно. Средства обнаружения работают в штатном режиме, но психика у людей требует всё видеть глазами. Электронике не доверяет. А много рассмотришь в чертовом тумане?!

Товарищ Иванов на инструктаже взбодрил... Показывает картинки и пару видео: вот, говорит, вражеские флуггеры. А вот это – звездолеты. О наземной компоненте сил противника ничего не известно, есть ли пехота, ручное оружие, минные поля... короче, ничего.

Искать, говорит, я вас попрошу, вслепую. Уверен, СР-сканирование с орбиты выявит концентрацию какого-то эсмеральдита, на основе которого у чужих сделаны то ли основные конструкции, то ли двигатели летательных аппаратов. Наш сокол Румянцев сумел добыть обломок такого флуггера, так что СР-сканеры точно откалибровали по опорным данным вещества, засечку координат выдадим, не сомневайтесь! Кто б сомневался...