Пилот особого назначения

Надо ли говорить, что гарнизонное начальство согласилось принять такого классного спеца, подвывая от радости!

Три "Кассиопеи-Е" стояли на палубе в полной готовности к вылету.

Полной? Что-то вроде этого.

Оставались мелочи: принять жидкое топливо и дождаться парома. Гелий-3 для ТЯРД ^[4]заправлен, аппаратура смонтирована...

Еще, правда, нужно было подвесить в оружейные отсеки нестандартные модули с ПУ на четыре "Мартеля", но это заботы местных техников.

А вот, кстати, и они – шагающая ТЗМ с тремя контейнерами – под одному на флуггер. Позади заряжающей машины вспыхивали оранжевые проблесковые маяки, а в воздухе повис тревожный рев – это ехала вереница заправщиков.

Значит, конец работе! Скоро начнется служба(техническая разведка в космосе – ответственная да и опасная штука), а вот утомительной работе – конец.

Вся разведгруппа расслабленно слонялась по палубе. Шесть пилотов и дюжина операторов (радарные комплексы, СР-сканеры, БПКА, связь – на одной "Кассиопее" смонтировали миниатюрный Х-передатчик всего двадцати тонн весом).

Легко догадаться, что всеобщее внимание приковал к себе роскошный черный "Хинете" с эмблемой "Эрмандады" на киле.

– Какое у него ускорение, вот интересно?

– Откуда я знаю?

– Ну ты же пилот!

– Чудак человек! Где?

– Что "где"?

– Ускоряться ты где собрался ? В космосе? В атмосфере? Какой атмосфере? Какая гравитация планеты? Погодные условия? Взлетаешь ты или пикируешь? Что ты узнать-то хотел?

– Во зануда!

– И не говори!

– Академик хренов, это называется "удельный импульс двигателя"! Ты вообще чему учился в своей академии?!

– СР-сканированию, вообще-то.

– Сколько такая штука стоит, вот что интересно?

– Пятьсот тысяч в стандартной комплектации, я узнавал. Только у этого комплектация явно нестандартная. Видишь, фрагмент днища выдвигается на палубу вместе с салоном? Ну, чтобы пассажиры ноженьки не натрудили? Это вообще только на заказ делают, "Хинете" Х-5! В серии таких нет.

– Ах-х-хренеть!

– Там не серия – смех. Полсотни машин в год.

– Красиво жить не запретишь, да!

Нибелунг и Вест в обсуждении принимали участие на "необходимо-достаточном" уровне, чтобы не вызывать подозрений у местных. Их внимание было поглощено окружающим пейзажем, особенно сейчас, когда до отлета оставалось меньше часа.

Например, Нибелунг ухватил взглядом двух эрмандадовцев, которые неспешно шествовали по палубе, направляясь к "Хинете".

– Вест, "безопасность" на три часа, – сказал он в рацию на всякий случай.

– Вижу.

В самом деле, какого лешего "Эрмандаду" принесло в крепость? Это не их территория. На заметку.

– Вон, хозяева идут, – бросил кто-то из скучающих разведчиков.

– Ага, они, – согласились с ним. – Шевроны видал?

– Красивая у них парадка...

– Это повседневка! Ты бы парадку видел! Все в эполетах, аксельбантах, мрак, короче, попугаи!

– А повседневка красивая.

– Факт.

Нибелунг оставил эрмандадовцев с их красивой формой на попечение Веста, тем более что гуляли они с его стороны, а сам сфокусировался на ТЗМках и заправщиках.

Между тем, секуридады прогуливались не спеша с умыслом. Они разглядывали разведгруппу не менее внимательно, чем она их.

– Смотри, – шепнул де Толедо, – видишь двое в монтажных шлемах и комбезах? Это ребята из "Скорцени".

– Ну мастера! – Восхитился второй, пилот Рауль Очоа. – Как загримировались, вообще не узнать!

– Ты уверен, что все сделал верно?

– Просперо...

– Докладывай, ты, убоище!

– Все четко, по инструкции. – Рауль на секунду замер. – Слушай, как-то оно нервно: а если не сработает? Может надо проконтролировать?

– Кого ты проконтролируешь? Если не сработает? Ты собрался схватиться с этими? Проживешь секунд пять, и то много. Так, время! Марш на борт, пора отваливать!

Под брюхами "Кассиопей" копошилась ТЗМ, возле кормы разворачивали топливные штанги заправщиков, а с борта "Хинете" уже запросили взлет. Транспортер, рыча натруженным механизмом, вывел флуггер в шлюз, катапульта пнула его в пространство.

Нибелунг верил полученной подготовке, опыту, но, более всего, интуиции, потому прожил целых десять лет.

В его карьере было чем гордиться. Например, он в одиночку ликвидировал пару умников (какие-то очень ценные ученые – муж с женой), которые инсценировали свою смерть, а сами бежали в Конкордию. Нибелунг перевел их статус-кво к фактическому состоянию прямо на улице Хосрова – клонской столицы. Ножом.

Банально? Банально. Но попробовали бы вы оттуда эвакуироваться после акции!

Были моменты страшные. Нибелунг предпочитал не вспоминать схватку с эзошами на одном безымянном планетоиде, когда их группа недосчиталась четырнадцати человек! Вест там, кстати, тоже был и выжил.

Один эпизод казался совершенно отвратительным, его Готфрид не любил и постарался запечатать в самой дальней кладовке памяти. Тогда им приказали зачистить базу на Бартель Два. Целая рота из его родной дивизии "Скорцени" не смогла выполнить задание, нарушила режим секретности и ее накрыли с орбиты главным калибром линкора. А они дочищали. Своих коллег. Братьев.

Так что с интуицией у Нибелунга был полный порядок. И сейчас она буквально вопила.

Ему очень, очень не нравился поезд ТЗМки. Конкретнее – персонал. Совсем точно – один инженер, который уже минут пять выстукивал что-то на планшете, подключив его к внешнему разъему пусковых контейнеров.

Вот и камарад Вест семафорит: проверь! Опасность!

Он не спеша, вразвалочку, прошел сквозь суету техперсонала, похлопал инженера по плечу и дружелюбно спросил:

– Амиго! Чего ты так долго? Может помочь?

"Амиго" обернулся.

Медленно. Совсем не так, как полагается человеку, которого внезапно хлопают по плечу.

Глаза уже смотрят на Нибелунга, а пальцы продолжают плясать над клавиатурой.

Глаза.

Зрачки неподвижные. Расширенные...

– ...А то ты так страшно вкалываешь, прямо жалко тебя! Давай пособлю, я же монтажник второй категории! А ракеты эти – так мне же с ними лететь!

– Не. Надо. Я. Справлюсь. Осталось. Не. Долго. – Ответил инженер.

Весь этот разговор только выигрывал время. Нибелунг оценил самого парня – одурманен суровой дозой наркотиков, не иначе. А теперь он вглядывался в монитор, анализируя, что именно вбивает в их ракеты специалист.

Он достаточно разбирался в программировании, чтобы понять: никакого отношения к штатной работе боеголовки или двигателей данная последовательность символов не имеет!

А к чему?

Это не имело никакого значения.

Парень прошелся по двум ПУ из трех. Что он в них ввел? Сколько секунд до завершения последней программы?

Режим полномочий Нибелунга включал в себя лицензию на убийство.

Он вытянул из набедренного шва шестидюймовую нить. Прозрачная, как стекло, толщиной в миллиметр. Его пальцы сдавили ампулу в основании нити. Электроразряд инициировал связи в кристаллической решетке конвикорда, и шнур на пять секунд превратился в невидимое шило алмазной твердости.

Острие вошло в сердце инженера, даже не заметив преграды одежды, кожи и мышц. Пронзив аорту, шнур разлетелся мельчайшими и острейшими осколками, которые растворятся в крови без следа.

Спец даже не охнул. Просто тело сделалось тяжелым и стало оседать на палубу. Нибелунг аккуратно подхватил его подмышки и усадил на бортик ТЗМ – умаялся человек, пусть отдохнет.

Одобрительный взгляд Веста. А больше никто ничего не заметил, потому что во вторую "Кассиопею" в это время заводили топливную штангу, а она никак не заводилась.