Пилот особого назначения

Ваш верный повествователь возвысил голос, чтобы меня гарантированно услышал весь выводок.

– Смерть, конечно, очищает, кто бы спорил? Но смерть бывает разная! Я предлагаю передать их всем скопом в руки конкордианских властей! Никакой головной боли для нас, и награда хорошая! За живого Блада обещают сто тысяч терро. Да за остальных набежит по мелочи. А уж этим кадрам военные дознаватели устроят настоящее и очень небыстрое исцеление огнем! Это будьте любезны! Вот эту идею ты как оцениваешь, Лёва?

– Сто тысяч! Едрёна матрёна! Ого! Ну все, уломал, чертяка языкастый, пошли отсюда. – И бойцам. – Этих двух – к остальным!

Мы развернулись и пошагали прочь. Блад только тихо рассмеялся, а вот Небраска, Небраска сломался.

– Эй, эй! Румянцев! Давай поговорим!

– О чем? Что ты мне можешь предложить? Завтра ты будешь отдыхать на "Римуше" в обществе милейших клонов, мы с лейтенантом получим за вас оптом тысяч двести, и все будут счастливы! – Бросил я через плечо.

– Э нет, несправедливо! Вы нас взяли, при чем тут Клон?

– Бра-а-ат Чарльз, стыдно... – затянул из шеренги Блад, но его голос захлебнулся в звуке смачного удара.

Я взял Степашина под локоть, и мы подошли к Небраске.

– "Несправедливо"?! Это я от тебя слышу? Развеселил! Я лично сдал координаты "Последнего Ковчега" клонам. Что мне мешает сдать вас? Капитан Кавос мне доверяет. Один сеанс Х-связи – и готово!

– Ладно. Ладно. Поторгуемся. Я тебе сливаю информацию о звездолетах чужаков, а ты гарантируешь мне жизнь.

– Я тебе могу гарантировать только суд в Российской Директории. И потом, сведения о звездолетах я у тебя купил перед нашими искрометными гонками. Или не помнишь?

– Ну я же не дурак, брат! Зачем рассказывать все что знаешь за один раз, а?

– М-м-м... ну если тебя устраивает суд у нас...

– Устраивает, – быстро согласился Небраска.

Еще бы его не устраивал! Против Российской Директории брат Чарли нагрешил ой как умеренно! В отличие от Конкордии.

– Излагай.

– Какие гарантии, кроме твоего слова?

– Только одна гарантия: ты продолжаешь молчать и завтра оказываешься у клонов. Это я твердо гарантирую, брат.

– Нехорошо брать за горло коллегу, пусть и бывшего... Ну слушай...

В июне некий брат Этьен с группой единомышленников из "Синдиката" захватили легкий конкордианский транспорт в районе внешнего пояса астероидов системы Альцион. Погоня и абордаж затянулись, в системе появился фрегат, и им пришлось срочно делать ноги.

Разогнались, ушли в Х-матрицу без проблем, а вот вышли – вышли с проблемами.

Совсем не там, где планировалось: всё в той же системе, но на орбите планеты Береника. С наглухо запоротым люксогеновым дьюаром у первого двигателя и разболтанной системой прецизионной ориентации – у второго. Кроме того, двенадцать часов после этого экипаж переживал не самые приятные последствия по симптоматике "Осложненный выход из Х-матрицы". Тошнота, полная потеря мотивации, апатия, жуткие головные боли, сердечная аритмия, тремор конечностей – вкусный набор, превративший отчаянных парней в стадо безвольных неврастеников.

Пришли в себя. Сообразили, что клоны их не преследуют. Собрали из двух двигателей один действующий. Ну понятно: тот, что с треснувшим дьюаром, пошел на запчасти.

И вот доделывают они двигатель, как вдруг... Их искалеченную посудину берут в коробочку неизвестные флуггеры! После чего – обмениваются пренеприятными сигналами, которые звучат в эфире как царапающее нервы шипение.

Однако – пронесло.

Покружив вокруг немного, неизвестные, видимо, решили, что угрозы калеки не представляют, а потом за ними прилетел материнский корабль.

– Всё как ты описывал, Румянцев. Синий цвет, просто невероятные размеры, форма счетверенного крючка.

– А флуггеры?

– Этьен говорил, что геометрия однотипна кораблю, но конкретная форма и размеры уникальны – ни одного одинакового. Он их тогда хорошо разглядел – было время.

– Что дальше?

– Да ничего. Чужаки убрались. Наши прилетели домой на куске клонской колымаги – той, что попала в лямбда-сферу уцелевшего двигателя. Слили нам эту историю, постирали панталоны и – дальше работать.

– Как бы мне с этим вашим Этьеном поговорить? А, Чарли?

– Если только запасешься столом для спиритического сеанса. Этьена грохнула "Эрмандада". Кажется в сентябре.

– Это точно все?

– Точно. Кроме того, что я рассказывал перед гонками. Насчет того, что чужаков видели в системе Моргенштерн. Слушай, а что это за корабли такие, а?

– Вопросы здесь задаю я! – С наслаждением отрезал ваш верный рассказчик. – Эх, Чарли, зачем только я тогда тебе заплатил?

– А ты как хотел? Я свою жизнь оцениваю сильно дороже вонючих десяти хрустов! Вот видишь: пригодились сведения!

– Не поспорить... Ладно. Бывай. Замолвлю за тебя словечко. Заработал.

Небраску увели, а мы со Степашиным доложились Иванову. В том духе, что Блад, похоже, свихнулся на религиозной почве, а Небраска раскололся.

– Альцион... Береника... – пожевал губами уполномоченный. – Негусто. Жаль. Но вы молодцом! Оба. Ступайте отдыхать. Лев, рапорт, так и быть, подождет завтрашнего вечера. Альцион... Надо проверять! Всё, ступайте. Здесь без вас есть кому распорядиться.

И мы удалились.

Когда я проснулся на "Дзуйхо" (первое полноценное общение с подушкой с начала всей этой безумной свистопляски, между прочим!) меня нашла Александра и сообщила, что некая Фэйри Вильсон выхватила из бедренной кобуры одного осназовца пистолет и разрядила его себе в рот.

Слава тебе, Господи, что я не видел, как красивая голова Фэйри разлетается на куски, покорная безжалостной воле девятимиллиметрового тропфен-кугеля.

Я не стал даже выяснять, что будет с остальными, потому что какая теперь разница!

Глава 3. Эскадрилья Особого Назначения.

Декабрь, 2621 г. Космодром Новогеоргиевск. Планета Грозный, система Секунда, Синапский пояс.

C большим размахом прошли юбилейные мероприятия в связи с годовщиной учреждения Совета Директоров. В деловых кругах с удивлением отметили отсутствие на празднике директора тяжелой и специальной промышленности, товарища Растова. Если вспомнить, что Растов отказался и от публичного торжества по поводу собственного пятидесятилетия в прошлом марте, а также и от участия в официальных мероприятиях на Дне Столицы, закономерно встает вопрос: собирается ли товарищ директор продолжать политическую карьеру, или вознамерился уйти на заслуженный покой?

Газета "Деловая Москва"

До сих пор не представляю, кем был товарищ Иванов. То есть теперь я узнал и как его зовут, и воинское звание, только ерунда это все. Масштаба фигуры, которая находилась рядом, не постичь. Да и сегодня в этом отношении мало что изменилось.

Он был очень тяжелый, неприятный человек. Простое пребывание в одном помещении с ним здорово выматывало, будто кирпичи таскаешь. Но он был человек. Много встречал сильных людей, да только рядом с товарищем уполномоченным все они – как электромобиль рядом с истребителем.

Нас он не щадил. Подчиненные были для него инструментом. Да только и себя он не щадил.

Когда мы вернулись на Грозный, не успел изрубленный "Левиафан" встать в орбитальный док на ремонт, товарищ Иванов сделал нам ручкой, пересел на "Кирасир" и куда-то усвистал. Даже не позавтракал, я уж не говорю о койке. А о ней во всю ширь своих душ мечтали парни куда моложе и крепче физически.

"Дзуйхо" маневрировал по высокой орбите, наматывая прицельные витки, а его высокопревосходительство зашел к нам в трапезную, о чем-то посекретничать с Александрой. Он был опять в костюме и надраенных старомодных ботинках, выбритый, прямой и годный к употреблению.