Проба сил (СИ)

Думаю, если бы нас кто увидел сейчас, наверняка бы шарахнулся прочь и истово перекрестился, потому что даже в Хароне встретить такую сомнительную компанию можно было нечасто. Преображенный Лин выглядел действительно жутко, особенно если учесть, что пропорции тела он оставил себе конские, но при этом отрастил настоящую волчью пасть, топорщил во все стороны внушительные по размерам и очень острые колючки, а вместо копыт у него теперь красовались настоящие кахгарьи лапы с такими же кахгарьими когтями, которые, хоть и выглядели страшнее войны, все же были незаменимы для ближнего боя. Прибавьте к этому меня, наглухо закованную в броню, да Лока, закованного в железо еще чище, плюс Мейра, которому я разрешила покопаться в своих запасах и выбрать то, что придется по вкусу... а он, конечно же, взял ту кольчугу из адарона и шлем, которые мне так и не подошли. В общем, жуть, а не рейзерская команда. Кошмар на улице Вязов.

Но мне почему-то понравилось.

Кстати, кольчуга на Мейра села, как по нему сделанная. И шлем на удивление подошел. Блестели они, конечно, сильно, но я по возвращении решила, что тут же отдам их Дарну, чтобы доработал и сделал, как у меня. Да и Локу не мешало бы озаботиться маскировкой, потому что выглядывающие из-под длинной кожаной куртки кольчужные кольца все равно то и дело бликовали. А в Хароне даже малейшая мелочь могла привлечь к нам лишнее внимание. Так что к Дарну... как только закончим с разведкой, сразу же к Дарну. К тому же, завтра время первой примерки подойдет.

На залитой солнцем дороге нас до поры до времени никто не беспокоил: для Тварей еще было слишком рано. И слишком светло, чтобы даже самые наглые и живучие из них рискнули высунуться на открытое место. Поэтому пока я не беспокоилась: трудности ожидались только к вечеру. Вряд ли кто-то полезет на рожон до наступления темноты. Однако до сумерек я надеялась управиться с самым главным, разнюхать самое основное и благоразумно вернуться под защиту своей поляны. Соваться к Печати сегодня, без подготовки и надлежащего снаряжением, было бы верхом глупости. И было бы полным идиотизмом отправляться туда всего лишь вчетвером: если уж тут кахгары выскакивают из леса, наплевав на осторожность, то в глубине наверняка водятся Твари и пострашнее. И наверняка они не пропустят нас к Печати просто так. Так что, скорее всего, если с ней все выгорит, я буду просить у Фаэса еще людей. И, скорее всего, мне придется его уговаривать на это безумие. Возможно даже, говорить правду. Но если Печать действительно существует и если она действительно так важна, то Фаэс не откажет. Наверняка не откажет нам в помощи, потому что понимает, что другого способа освободить хотя бы эту часть Фарлиона от нежити попросту нет.

Что мне не нравилось, так это то, что дорога все время петляла, обзаводясь таким количеством поворотов, что это уже начинало раздражать. И чего им не строилось прямо? Чего было не поставить плиты ровно? Это же не асфальт, не булыжник, не брусчатка - клади себе и клади. Какая им была разница, где деревья выкорчевывать и какие овраги засыпать? А теперь петляй тут до скончания веков, не зная, за каким поворотом тебя ждут неприятности. Еще ладно поутру, а обратно мы как пойдем? Каждый раз на цыпочках станем подходить и высовывать из-за угла зеркальце? То бишь, мою правую руку с колечком, надеясь, что ее не откусят?

Нет, такая дорога мне определенно не нравилась. И определенно не нравилось отношение короля к такому вопиющему отношению к организации инфраструктуры страны. Дорога же - это важная артерия, по которой идут караваны и жизненно необходимые товары. А в Фарлионе дорога - это еще и источник дохода, потому что золотые шахты последние лет двести стояли нетронутыми и вряд ли сильно оскудели. Мог бы и озаботиться, чтобы добытое золотишко шло в казну прямым ходом, мог бы и подумать о том, что каждый день задержки лишает его законных процентов на прибыль. Хотя...

Если уж Валлион, лишивших этих шахт, за последние двести лет не обнищал, то, наверное, у него осталось немало таких мест, откуда можно добывать драгметаллы. Если бы это было не так, карта Во-Аллара стала бы совсем другой. И если бы эти шахты оказались последними, то еще дед Эннара Второго (а он, как говорят, был совсем не дурак) озаботился бы тем, чтобы вернуть себе эти богатые недра, не считаясь с затратами. Но, поскольку этого не случилось, значит, или затраты совершенно несопоставимы с результатами, либо королевство могло себе позволить слегка обеднеть. Тем более что никакие конкуренты на это богатство не зарились и в сомнительную авантюру по освобождению Фарлиона мудро не ввязывались. Что, собственно, только доказывает мою мысль касательно нешуточной опасности Харона. И наглядно подтверждает неглупую мысль о том, что соваться внутрь без надлежащей подготовки не следует даже мне в компании двоих отменных бойцов и Старшего демона.

По мере того, как мы углублялись в лес, моя ладонь постепенно холодела, а глаза у змея на перстне медленно наливались зловещим багровым светом. Причем, чем дальше, тем ярче они становились. Правда, рубиновых лучей он пока в стороны не пускал, но сама тенденция настораживала. Создавалось такое впечатление, что вокруг нас медленно сгущаются черные тучи, а за тесно стоящими деревьями в нехорошем молчании собираются все окрестные Твари.

Я аж плечами передернула, представив, что тут должно твориться по ночам. А потом увидела на каменных плитах следы огромных когтей и внутренне вздрогнула: здоровая тут была Тварь. Больше, чем кахгар, наверное, раза в три. И когти у нее здоровые - по полметра каждый, не меньше. Причем, было их у нее не пять, как у нормального зверя, а по семь на каждой лапе. И когда вот эта "красота" вдруг махнула по каменной, вековой давности и очень прочной плите, с легкостью процарапав ее почти на всю глубину, вот тогда мне стало ясно, отчего на Южном направлении Фаэс еще двадцать лет назад запретил появляться своим.

Интересно, это только здесь такие монстры водятся или на Северной тоже бывают?

- Это даже не хартар, - деревянным голосом сказал Лок, увидев следы. - Хартара я видел однажды. Издалека. Но он не такой огромный. А это... я даже не знаю что. И значит, Печать должна быть недалеко: она питает Тварей. Благодаря ей они тут живут. И она же должна поддерживать Прорыв, позволяя им проникать сюда из царства Айда.

- Что за Прорыв? - обернулась я.

- Дыра такая. Огромная. Через которую Твари сюда лезут. Пока его не закроешь, они так и будут хозяйничать. А поскольку за двести лет в Фарлионе никому еще не удавалось его увидеть, то Фаэс решил, что он либо один, но очень хорошо запрятан, либо... если верить в то, что Печатей тут далеко не одна... что на каждую Печать приходится свой Прорыв. И что Твари будут тут жить до тех пор, пока мы не уничтожим все.

- Получается, их может быть тоже шесть? - нахмурилась я.

Лок, не поворачивая головы, кивнул.

- Не исключено.

- Ты что-нибудь чувствуешь? - неожиданно спросил Мейр, не дав мне расспросить хварда как следует.

- Да, - кивнул рейзер. - Здесь душно. И мне нечем дышать. А еще у меня на каждый шаг сердце сжимается, как будто совсем рядом с ним оказались чьи-то ледяные когти. А когда я пытаюсь почувствовать Ишту, мне словно бы что-то мешает. И все труднее становится не поддаться чувству, что ее сила стремительно гаснет, причем, когда она исчезнет совсем, нас сомнут, как тростинку в стальном кулаке.

Я сжала зубы, потому что давно уже ощущала себя мелкой мошкой на огромном блюде из черного стекла. Харон буквально давил своей мощью, стискивал со всех сторон, заставлял чувствовать себя слабой, уязвимой, ничтожной. Он смотрел на меня отовсюду, мстительно шипя и с нетерпением дожидаясь темноты. И мне все время казалось, что по нам шарят сотни голодных взглядов, которым до решительного и стремительного прыжка не хватало только медленно приближающегося заката.

"Мне это не нравится, - впервые подал голос Лин, настороженно вертя головой. - Здесь все время кто-то есть. И все время за нами наблюдает".