Пилот мечты

Когда я появился в баре, Фурдик поманил пальцем.

— Пошли со мной.

Как-то так сложилось, что «столом переговоров» для нас выступала барная стойка. Поэтому я изрядно изумился, когда Фурдик отвел меня в глухой коридор — узкая технологическая тропинка между труб теплообменника.

— Вот что, Андрей, — начал он. — Во-первых, держи свои деньги. Считай, что я ничего не узнал.

Я забрал купюры. Оказалось двести пятьдесят терро.

— И во-вторых. Половину оставил себе за крайний риск. Да, я принялся копать и накопал. У Тосанена дела на планете Цилинь. Кое-что связанное с контрабандой акселерированных животных из Конкордии. Сам знаешь, в ОН подобное производство строго запрещено, так что на этой теме можно поднять серьезные деньги. Не знаю подробностей. То ли папа Бафут их заказывает и перепродает, то ли Тосанен перепродает их папе Бафуту, а по каким каналам это проходит, я не в курсе. Мой человечек в правлении вернулся серый от страха и назвал фамилии заинтересованных людей. Это такие фамилии… в общем, Румянцев, зачем бы ты этим ни интересовался, продолжать не рекомендую. В любом случае, мое дело — сторона. Ты меня ни о чем не спрашивал, я тебе ничего не говорил. — Фурдик развернулся и ушел.

Я постоял пару минут, переваривая, и отметил, что Фурдик первый раз в жизни назвал меня Андреем, вместо обычного полушутливого «Андрэ». И по фамилии он называл меня крайне редко. Наверное, в самом деле сильно напуган.

Зачем я этим интересовался?

И правда, зачем?

Что Тойво личность темная и что малый он способный, я и так уразумел. Лишние подробности мне ни к чему.

Поразмыслив, я решил прикрутить фитилек любопытства пока не поздно, пока не осветил тот фитилек чего лишнего. После общения с Фурдиком у меня был запланирован целый список информационно-розыскных мероприятий, но, видимо, лучше было бы их свернуть. Меньше знаешь — крепче спишь. Кроме того, я же не собирался Тосанена шантажировать! Так, с целью оглядеться интересовался, не более. Теперь же информация рисковала стать избыточной.

Оказалось, что благоразумие мое слегка запоздало. Тем же вечером ко мне в каюту заявился Тойво Тосанен собственной персоной.

Раздался тактичный стук в дверь.

— Это я, Тойво. К тебе можно?

Конечно, можно. Дверь отъехала в сторону. Пока он располагался в тесном моем обиталище, я нервно соображал, не связан ли его визит с информационными мероприятиями? Не обгадил ли я, сам того не желая, каких-нибудь серьезных людей?

Ответы по пунктам: да, чуть не. Связан. И чуть не обгадил.

Сначала мы обменялись «какделами-спасибо-ничего» и поинтересовались здоровьем друг друга. При этом Тойво внимательно смотрел куда-то мимо моего уха, а я чувствовал, что краснею щеками, как оно бывает перед началом неприятного, но неизбежного разговора.

Тосанен разговор начинать не спешил. Вряд ли стеснялся — не тот человек. Или помучить хотел, психолог хренов, или приглядывался. А скорее всего и то и другое одновременно.

— Так странно. Сколько ты уже на «Тьерра Фуэга»? А я ни разу не был у тебя в гостях.

— Тойво, я у тебя тоже не был.

— Да-а, у нас на станции не принято ходить в гости.

— Я заметил.

— У тебя неплохо. Уютно. Я смотрю, новый планшет? Хорошая модель, ты доволен?

Мне надоело. Сколько можно тянуть? Явно ты не за планшетом пришел, да и модели той сто лет в обед.

— Тойво, говори, с чем пожаловал. Мне завтра вставать рано, а уже полдвенадцатого. Так что… — Я пожал плечами, показывая, что пора бы к делу.

Он подачу принял.

— Андрей, я к тебе неплохо отношусь. Поэтому буду говорить прямо. Зачем ты суешь нос не в свои дела?

— Ты о чем? — демонстративно не понял я.

— Ты знаешь о чем. Ты мной интересовался. Ты узнал обо мне кое-что, и я хочу узнать, зачем тебе это понадобилось, — Тойво мою демонстрацию проигнорировал.

— Решительно не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Зря, Андрей! Фурдик — дурак. Жадный дурак. Но и ему хватило ума прекратить любопытствовать. Он копнул немного и ему хватило. Ты мне сейчас расскажешь, что он успел накопать и что он рассказал тебе.

— Тойво, я к тебе тоже неплохо отношусь, но, мне кажется, ты перегибаешь палку. Во-первых, ты у меня в гостях, так что сбавь обороты, во-вторых…

— Помолчи. Во-первых, помолчи. Я тебе объясню свою позицию. Ты готов слушать?

— Ну, давай послушаем.

— Хорошо. Так. Ты в концерне человек новый, это раз. — Тосанен поднял руку и стал загибать пальцы. — Ты ведешь себя как выскочка. Молодой выскочка — это два. Этикет требует уступать дорогу достойным людям, много сделавшим для компании — это три. И это не так важно, как пункт четыре: ты стал носителем информации не своего уровня. Далее. Информация касается интересов самых разных людей, начиная с меня. Как мы будем реагировать, будет зависеть от того, что ты сейчас скажешь. Что именно ты узнал? Зачем и для какой цели ты интересовался? Я выражаюсь ясно?

Выражался он ясно, яснее некуда. Я здорово разозлился. Как так? Пришел, уселся, и теперь пугает всякими многозначительными «мы»! В конце концов, ничего противозаконного я не делал (ну почти) и лично Тойво никак не задевал.

Я высказал эти положения. Вежливо, но непреклонно.

Тосанен слушал, как я говорю, что я не выскочка, что я просто работаю, что вся моя карьерная инициатива исходит сверху, от начальства. И что ему, Тойво, совершенно не надо знать о моих делах, что и у кого я разузнаю — это мое дело, и больше ничье.

— Тут ты ошибся, — ответил он на последнее рассуждение. — Это «чье дело». Именно так. Лучше тебе сделать две вещи: честно сказать, что ты знаешь, и поработать с нами. Тебе это будет полезно, и тогда твой интерес к нам будет в заметной мере некритичен.

— Тойво! Что ты прицепился?! Я не делалничего противозаконного! Я не собиралсякак-то тебе вредить, или что ты там себе напридумывал! И ты ничегоне сможешь доказать.

— А ничего доказывать не нужно. Достаточно, чтобы нам показалось, что ты знаешь нечто, что мы считаем внутренней информацией. И тогда нам придетсясчитать, что ты знаешь слишком много, Андрей. Ты знаешь, что бывает с людьми, которые знают то, что им знать совершенно не положено?

— Паранойя какая-то!

— Нет, элементарный здравый смысл. И он мне подсказывает, что лучше бы тебе согласиться работать с нами, так. Из расположения к тебе, Андрей, последний раз предлагаю: работай с нами! Ты можешь работать и с жирным кретином Фурдиком, никто слова не скажет. Просто иногда тебе придется выполнять наши поручения. За большие деньги, не просто так. Согласен?

— Проваливай, Тойво. Не люблю, когда меня пугают, да еще на ровном месте. Так что… — Мой палец указал на дверь.

— Ты уверен?

И еще один тычок в сторону двери.

Он холодно улыбнулся и пошел на выход.

В дверях Тосанен остановился и бросил через плечо:

— Все равно ты будешь работать с нами, Андрей. Хочешь ты этого, или нет — придется.

Я гневно просверлил взглядом закрывшуюся дверь.

Скотина! Нет, ну какая скотина! Сколько раз мы вместе оказывались в самых поганых ситуациях? Сколько раз работали вместе?! Он знает, чего я стою, и обзывает выскочкой! Да еще эти намеки… Информация не моего уровня! Знаю слишком много! Им придется считать! Козел!

Кстати, а что такого страшного я узнал? Ну, «не моего уровня»?

Фурдик осекся на информации о контрабандном экспорте зверушек из Конкордии. И что? Кто-то важный в концерне имеет незаконные доходы, торгуя животными? Допустим, эти доходы не маленькие, или даже очень большие.

Ну и что?!

Для кого-то секрет, что у нас на базе все потихоньку воруют? Ни для кого!

Животные, пусть даже акселерированные, запрещенные к производству в ОН — это не та статья доходов, где могут вращаться по-настоящему серьезные суммы. Это же не черный рынок люксогена!

Даже торговля хризолиновой рудой третьего сорта из АД-186 обещает в десятки тысяч раз больше. Ведь хризолин — это широчайший рынок, постоянные потребности… настоящее стратегическое сырье!