Возвращение короля

И настали золотые дни, когда весна превратилась в лето и усыпала цветами поля Гондора. С острова Кайр-Андрос прискакали на быстрых конях гонцы с вестями обо всем, что свершилось. Город готовился к встрече Короля.

Мерриадок был отправлен с обозом провизии в Осгилиат, а оттуда на корабле — в Кайр-Андрос. Фарамир остался в Минас Тирите и временно принял на себя обязанности Наместника, чтобы достойно встретить Властителя Гондора.

Эовина тоже осталась, хотя брат звал ее на Кормалленское поле. Ее решение удивило Фарамира. Он был очень занят важными делами, поэтому редко виделся с ней в эти дни. Королевна по-прежнему оставалась в Домах Целения и одиноко гуляла по саду, снова бледная, единственная во всем Городе, чьи глаза остались печальными. Попечитель Домов Целения забеспокоился и доложил об этом Наместнику.

Тогда Фарамир пришел ее навестить, и они снова вышли на стену вдвоем. И он спросил ее:

— Почему ты осталась здесь, Эовина, а не поспешила на радостные торжества в Кормаллен за островом Кайр-Андрос, где тебя ждет брат?

А она ответила:

— Разве ты не знаешь, почему?

И он сказал:

— Причин может быть две. Я могу лишь гадать…

Сказала она:

— Не надо играть в загадки, Фарамир. Говори яснее.

— Воля твоя, королевна, слушай,— сказал он.— Ты не поспешила на Кормалленское поле, потому что тебя позвал только брат, а смотреть издали на Арагорна наследника Элендила в зените его славы — сейчас не радость для тебя. Или потому, что я туда не поехал, а ты хочешь быть рядом со мной. Вот две причины, и ты сама не знаешь, какая из них сильнее. Неужели ты не любишь меня, Эовина? Неужели не хочешь меня полюбить?

— Я хотела, чтобы меня любил другой,— ответила она,— и я не хочу, чтобы меня жалели.

— Знаю,— сказал он.— Ты хотела добиться любви Короля Арагорна. Он высокороден и могуч, а ты мечтала о славе, о том, чтобы подняться над скучной бедностью и мелкими заботами. Он поразил тебя своим блеском, как великий полководец молодого солдата. Он воистину великий вождь, может быть, самый великий из живущих на земле. Но когда вместо любви ты увидела лишь понимание и сочувствие, ты его отвергла и решила отказаться от жизни, найти славную смерть в бою. Посмотри на меня, Эовина!

Она посмотрела ему прямо в глаза и смотрела долго и бестрепетно. И сказал Фарамир:

— Не пренебрегай состраданием, если оно идет от искреннего сердца, Эовина! Не жалость говорит моими устами. Ты высокородна и мужественна, ты добыла мечом славу, которую мир не забудет. Ты прекрасней, чем можно выразить самыми красивыми словами на языке эльфов. И я люблю тебя. В первую минуту я сочувствовал твоей печали. Сейчас я любил бы тебя и беспечальную, даже если бы ты забыла горе и тревоги и засияла радостью на гондорском троне. Неужели ты не любишь меня, Эовина?

Вдруг она почувствовала, как ее сердце ожило. А может быть, в этот момент она впервые поняла, что это случилось не сегодня, а гораздо раньше. Весна в нем прогнала зиму, и солнечный свет вошел в него.

— Я стою на стене солнечной крепости Минас Анор,— сказала она.— Тьма сгинула. Я больше не буду девушкой-воином, не поскачу в поля, обгоняя лучших всадников, не смогу тешиться только боевыми песнями. Я стану целительницей. Полюблю все, что растет и дает жизнь.— И, взглянув еще раз на Фарамира, добавила тихо: — Я больше не хочу быть королевой.

Фарамир весело засмеялся:

— Вот и хорошо! Ведь и я не король. Я буду мужем Белой Королевны Рохана, если она захочет. И если она согласится, мы поедем за Реку, будем счастливы в Итилиэне и заложим на той прекрасной земле сад, в котором каждый росток будет радоваться присутствию Белой Королевны.

— Но для этого мне придется покинуть свой народ, гондорец? — сказала Эовина.— И ты хочешь, что бы твои соплеменники сказали: «Вот, наш вождь укротил дикую всадницу с севера. Неужели не мог он найти жену в племени нуменорцев?»

— Пусть говорят! — воскликнул Эомер и обнял ее.

Он целовал ее под солнечным небом, на высокой городской стене, нимало не беспокоясь о том, что они стоят на виду у многих. И многие видели их и тогда, и потом, когда они, счастливые, шли, взявшись за руки, к Домам Целения, и свет исходил от них.

Попечителю Домов Целения Фарамир сказал:

— Королевна Рохана здорова.

Попечитель же ответил:

— Значит, она свободна от моей опеки, и на прощание желаю ей больше никогда не страдать ни от ран, ни от болезней. До возвращения брата могу поручить ее заботам Наместника Гондора.