Содружество кольца

— Билл Хвощ наверняка выследит, где мы свернули с Тракта, — сказал он. — Хотя сам за нами, по-моему, не пойдет. Местность тут он знает неплохо, но также знает, что в лесу ему со мной тягаться нечего. Боюсь только, он выдаст нас. А те, кому он о нас скажет, где-то поблизости. Пусть думают, что мы пошли к Кривке.

То ли благодаря искусству Следопыта, то ли по другой причине, но за весь день они не видели, не слышали и не встретили ни двуногих (если не считать птиц), ни четвероногих, кроме лисицы и нескольких белок. На следующий день они взяли курс прямо на восток, и все вокруг по-прежнему было тихо и мирно. На третий день после выхода из Пригорья они вышли из леса — и назад не вошли. Местность здесь окончательно понизилась и выровнялась, но идти стало труднее. Пригорье осталось далеко позади, началось дикое бездорожье и пошли Комариные Топи.

Почва была сырой, полосами росли болотные травы, между ними то и дело встречались лужи и болотца, в камышах верещали мелкие пичуги. Идти приходилось осторожно, искать сухие участки, стараясь не промочить ноги и не сбиться с курса. Сначала они шли бодро и сразу покрыли довольно большое расстояние, но постепенно их передвижение стало медленным и даже опасным. Болота были коварны и изменчивы, даже Следопыты не знали здесь постоянных троп. Путников замучила мошкара: она тучами носилась в воздухе, лезла в волосы, забиралась под штанины и в рукава.

— Меня живьем едят! — восклицал Пин. — В этих Комариных Топях больше комарья, чем воды!

— Интересно, чем они питаются, когда не могут добыть хоббита? — спросил Сэм, расчесывая шею.

Первый день в этом отвратительном безлюдном месте дался им очень тяжело. Место для ночлега было сырым, холодным и неудобным, а ненасытные насекомые не давали спать. Вдобавок, в камышах и в осоке во множестве водились какие-то неприятные твари, сродни сверчку и, по-видимому, зловредные. Всю ночь они беспрестанно скрипели: «Кр-р-ровицы-крр-р-рович-ки!» От этого помешаться можно было, хоббиты еле выдержали.

Следующий, четвертый, день пути был ненамного легче, и ночь ненамного спокойнее. «Кровопросцы», как их прозвал Сэм, отстали, но комары висели над ними по-прежнему.

Когда Фродо лежал ночью на траве, усталый до того, что не мог закрыть глаза и заснуть, ему показалось, что далеко-далеко на востоке мелькнула какая-то вспышка, потом еще и еще — много раз. Это не мог быть рассвет, до которого оставалось еще несколько часов.

— Что там за свет? — спросил он Бродяжника, который встал, вглядываясь в ночь.

— Не знаю, — ответил тот. — Очень далеко, не разберу. Как будто молния отскакивает от верхушек холмов.

Фродо снова лег, но ему еще долго виделись белые вспышки и на их фоне — высокий темный силуэт Бродяжника, молча вглядывавшегося во тьму. Потом он заснул неспокойным сном.

На пятый день, пройдя совсем немного, они оставили позади последние болотца и заросли камыша. Начался подъем. Вдали на востоке прорисовались крутые холмы. Самый высокий стоял отдельно от остальных. Верхушка у него была словно срезанная.

— Это Заверть, — сказал Бродяжник. — Древний Тракт, который мы оставили далеко справа, обходит ее с юга, почти у самого подножия. Мы туда должны дойти завтра к полудню, если никуда не свернем. Надо постараться.

— Почему? — спросил Фродо.

— Да потому что неизвестно, что мы найдем, когда доберемся туда. Там Тракт близко.

— Но мы ведь надеялись встретить там Гэндальфа?

— Надеялись, но надежды совсем мало. Если он вообще пройдет здесь, он может миновать Пригорье и не знать, что мы тут. Встретиться мы можем, только если случайно подойдем одновременно; долго ждать друг друга и ему, и нам одинаково опасно. Раз Всадники не нашли нас в Пустоши, значит, вернее всего, тоже пойдут к Заверти. С нее далеко видно. В этих землях полно птиц и зверей, которые тоже могут нас заметить издалека, хотя бы сейчас, когда мы так открыто стоим. Не всем птицам можно верить, а есть шпионы и похуже их.

Хоббиты с опаской покосились на дальние холмы. Сэм поднял глаза в блеклое небо, словно думал, что над ними уже летают враждебные ястребы или орлы.

— Ну, ты умеешь нагнать страху, Бродяжник! — сказал он.

— Так что ты предлагаешь? — спросил Фродо.

— Наверное, вот что, — медленно и словно неуверенно ответил Бродяжник. — Лучше всего нам пойти отсюда прямо на восток, как можно прямее, и выйти к холмам, которые стоят ближе к Заверти. Там я разыщу тропу, которая подводит к Заверти с севера и при этом прячется за камнями. Ну и — будь, что будет!