Содружество кольца

Он, конечно, много лет не только владел Кольцом, но и надевал его, так что пройдет немало времени, пока влияние Кольца сотрется. Но если он больше не увидит Кольца, то сможет жить долго и счастливо: оно перестало действовать с того момента, как Бильбо от него избавился. Ибо он расстался с ним по своей воле — это очень важно. Раз он сумел так сделать, я за него больше не волнуюсь. Теперь я в ответе за тебя. С тех пор, как Бильбо ушел, я очень тревожусь о тебе и обо всех вас, милые, бестолковые, беспомощные хоббиты! Мир получит тяжелый удар, если Черный Властелин покорит Хоббитшир; если все ваши добрые, веселые, глупые Болдеры, Дудстоны, Боффины, Тугобрюхи и прочие, не говоря уже о чудаках Торбинсах, станут рабами. Фродо содрогнулся.

— Но почему мы? — спросил он. — Зачем ему такие рабы?

— Правду говоря, — ответил Гэндальф, — мне кажется, что пока — пока, учти! — ему было совершенно безразлично, существуют хоббиты или нет. Хоть за это скажите спасибо. Но бестревожное время миновало. Ему нужны не вы — у него много более полезных слуг, — просто он о вас уже не забудет. А жалкие рабы-хоббиты ему более угодны, чем хоббиты свободные и счастливые. Есть ведь еще злоба и месть!

— Месть? — спросил Фродо. — За что нам мстить? Я так и не понял, какое отношение это все имеет к нам с Бильбо и к нашему Кольцу?

— Самое прямое, — сказал Гэндальф. — Ты еще не знаешь, в чем главная опасность. Сейчас узнаешь. Когда я здесь был в последний раз, я сам не был уверен. Теперь могу сказать определенно. Время пришло. Дай мне на минуту Кольцо.

Фродо вынул его из кармана штанов, снял с цепочки и медленно протянул магу. Кольцо вдруг показалось очень тяжелым, будто ни оно, ни сам Фродо не хотели, чтобы к нему прикасался Гэндальф.

Гэндальф поднял Кольцо к глазам.

— Ты видел на нем какие-нибудь знаки? — спросил маг.

— Нет, — ответил Фродо. — Оно совершенно гладкое, на нем даже царапин не появляется.

— Тогда смотри! — и, к удивлению и огорчению Фродо, маг неожиданно швырнул Кольцо в самый жар горящего камина.

Фродо вскрикнул и схватил каминные щипцы, но Гэндальф удержал его руку.

— Подожди! — сказал он тоном приказа, сверкнув на хоббита глазами из-под торчащих бровей.

Кольцо внешне не менялось. Через некоторое время Гэндальф встал, прикрыл ставни и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только за окном продолжали слабо щелкать ножницы Сэма, по-видимому, работавшего теперь ближе.

С минуту маг смотрел в огонь, потом нагнулся, сдвинул Кольцо щипцами на край решетки и взял пальцами. Фродо раскрыл рот от изумления.

— Оно совсем не горячее, — сказал Гэндальф. — Возьми его!

Фродо принял Кольцо в дрогнувшую ладонь: казалось, что оно стало толще и тяжелее.

— Выше подними! — сказал Гэндальф. — И посмотри внимательнее.

Фродо так и сделал и увидел огненные линии: были они тонкие, тоньше, чем можно нанести тончайшим пером, и бежали легкой вязью по Кольцу:

Они были пронзительно яркими и одновременно далекими, словно надпись была сделана в недосягаемой глубине и виделась сквозь поверхность Кольца.

— Я не могу прочитать эти огненные буквы, — сказал Фродо с дрожью в голосе.

— Ты не можешь, зато я могу, — сказал Гэндальф. — Буквы эльфийские, очень древние, а язык мордорский. Вслух я не буду его здесь произносить. Вот как это почти точно прозвучит на Всеобщем языке:

•      «Единое, чтоб всеми править, единое, чтоб все сыскать,
•      Единое, чтоб их собрать и в цепь сковать…»

Это две строки из стихотворного заклинания, давно известного эльфам по легендам:

•      Три Кольца — Владыкам Эльфов под высоким небом.
•      Семь — для Гномьих Королей в каменных дворцах,
•      Девять — Смертным, обреченным мало жить и кануть в небыль,
•      И Одно — для Властелина, чей престол — черный прах
•      В Мордоре, где залегает Мрак.
•      Единое, чтоб всеми править,
•      Единое, чтоб все сыскать,
•      Единое, чтоб их собрать и в цепь сковать
•      В Мордоре, где залегает Мрак.

Маг выдержал паузу, потом медленно, понизив голос, произнес:

— Это — Кольцо Всевластья, Одно над всеми остальными. То самое Единое, которое Враг утратил много веков назад, от чего сильно поколебалась его власть. Он жаждет завладеть им снова — но он не должен его получить.