Две твердыни

Вскоре Вождь Призраков скрылся, растаял, как тень, во мраке на дороге, а черные шеренги его солдат все шли через мост. Ни разу со времени могущества Исилдура такая огромная армия не проходила по этой долине, и ни разу столь грозные отряды не подступали к берегу Великого Андуина — а ведь это была только одна из множества армий, которые Мордор снаряжал на войну, и отнюдь не самая большая.

Фродо задрожал. Он вдруг вспомнил Фарамира. «Значит, гроза грянула, — подумал он. — Этот лес мечей и копий идет к Осгилиату. Успеет ли Фарамир уйти за Реку? Он предвидел войну, но смог ли угадать час ее начала? Кто сможет удержать переправу через Андуин, когда к ней подступит Король-Призрак? За ним пойдут другие полки. Я опоздал. Все пропало. Слишком долго мы везде задерживались. Даже если теперь я выполню задание, никто об этом не узнает, слишком поздно. Никого не останется, некому будет сказать. Все зря».

Его охватила слабость, и он заплакал. А полки Мордора продолжали идти через мост.

И вдруг из дальней дали, будто из воспоминаний о родном Хоббитшире, о солнечном утре, когда открывались двери и окна, до ушей Фродо пробился голос Сэма: «Вставайте, хозяин! Проснитесь!». Наверное, Фродо не удивился бы, если бы верный Сэм добавил: «Завтрак на столе!». Но Сэм повторял другое!

— Вставайте, господин Фродо! Они прошли.

С глухим лязгом ворота Минас Моргула закрылись. Последний ряд копий исчез на дороге. Башня зловеще высилась над долиной, свет в ней погас. Вокруг была темнота и тишина, но напряженность в воздухе осталась, будто сами горы насторожились.

— Проснитесь, вставайте, господин Фродо! Они прошли, нам тоже пора в путь. В этой крепости кто-то остался, кто-то, у кого есть глаза или еще что-нибудь, чтобы наблюдать. Чем дольше мы будем сидеть на месте, тем скорее нас выследят. Идемте отсюда, хозяин!

Фродо поднял голову, потом встал. Хотя слабость почти прошла, он был в отчаянии. Попытался улыбнуться, улыбка получилась кривая и невеселая. Минуту назад он видел страшное зрелище, пал духом, а сейчас не менее ясно понимал, что то, в чем поклялся, должен совершить независимо от того, узнают ли об этом когда-нибудь Фарамир, Арагорн, Элронд, Галадриэль или любой другой на свете. Это уже будет не его дело. Хоббит крепко сжал палку одной рукой, а флакон другой. Когда увидел, что через его пальцы пробивается свет, спрятал флакон под курткой, на сердце. Отвернувшись от башни, которая сейчас серым силуэтом еле вырисовывалась над черной долиной, Фродо снова готов был двигаться дальше.

Когда ворота Минас Моргула открылись, Голлум на четвереньках сполз с голой вершинки и исчез в темноте, оставив хоббитов одних. Сейчас он вылез, заламывая пальцы и стуча зубами.

— Сумасшедшие! Глупцы! — сипел он. — Быстрей! Не думайте, что опасность прошла! Это обман! Здесь страшно. Пошли!

Не ответив ему ни слова, хоббиты, однако, поспешили за ним по тропе. Сначала она круто взбиралась вверх, и подъем показался им очень трудным, но, к счастью, быстро кончился. Карниз привел их на широкий разворот, за которым тропа пошла не так круто, и вот они уже стояли против узкой щели в горе. Здесь начинались те самые ступени, о которых говорил Голлум. В щели было темно, на расстоянии вытянутой руки ничего видно не было. Одни глаза Голлума бледными плошками блестели над ними, когда он обернулся и прошептал:

— Осторожно! Здесь ступеньки. Много ступенек. Надо хорошо смотреть.

Действительно, осторожность была необходима. Сначала Фродо и Сэм чувствовали себя более или менее уверенно, потому что с обеих сторон были скальные стены, но чем выше, тем круче становились ступени, и тем неприятнее было думать о черной пропасти, куда можно было с них свалиться. Ступени оказались узкими, неровными, разными по высоте, стертыми по краям и предательски скользкими, местами осыпавшимися, иногда они трескались, как только их касалась нога. Хоббиты с трудом карабкались вверх, цепляясь за ступени руками и подтягиваясь; в конце концов ноги почти отказались им подчиняться, и чем глубже они забирались, тем выше были каменные стены по бокам лестницы.

Когда они настолько устали, что уже почти не могли двигаться, Голлум обернулся и сверкнул на них глазами:

— Все! — прошептал он. — Первую лестницу прошли. Молодцы хоббиты, высоко залезли. Умные хоббиты. Еще немного — и совсем придем, да.

Шатаясь, Сэм и Фродо вылезли на последнюю ступеньку и упали на нее, а отдышавшись, принялись растирать колени и икры. Долго отдыхать им Голлум, однако, не дал.