Криоожог

Джин потерянно огляделся. Дорога из дома дядюшки и тетушки, из северо-западного пригорода, превратилась в невообразимо долгий путь к ближайшей южной окраине. С одной стороны, Мина все время отставала и принималась жаловаться, как только уставала. Джин ничего другого и не ожидал. Боялся же он того, что ночью во время долгого перехода они заблудились и потерялись. Городские улицы поворачивали совершенно неожиданно, сбивая его с толку, а башни городского центра, поблескивающие время от времени в отдалении, когда дети взбирались на холм или выходили на открытое место, выглядели одинаково, откуда ни посмотри.

Нынешнее их пристанище — и притом великолепное! — дети нашли утром. Они остановились купить литр молока в угловом магазинчике неподалеку отсюда, а потом миновали несколько кварталов в поисках убежища, чтобы пересидеть время школьных занятий. На одном из домов висело объявление о продаже: заглянув в окна, Джин и Мина не обнаружили ни мебели, ни обитателей — в общем, полная безопасность. Правда, дом оказался закрыт, однако дверь в сарайчик на заднем дворе оставили незапертый. Сад, обнесенный высокой стеной, зарос деревьями и кустарником, что было детям на руку — если какая сердобольная душа и сунет сюда нос, так просто их здесь не найдешь. И совсем уж здорово, что во дворе обнаружился водопроводный кран, подключенный к системе. Обеденные батончики Мины еще не закончились, хотя изрядно надоели. Главной же проблемой маленьких путников обернулось отсутствие воды. Правда, вчера им дважды повезло: забрели в горпарк и натолкнулись не только на фонтанчики с питьевой водой, но и на туалеты. Мину было трудно заставить «сходить в кустики», даже когда темнело.

К несчастью, на полках в сарайчике не стояло ничего и отдаленно напоминающего коробочку. Не было там и садовых инструментов, за исключением гнутого и ржавого совка. Взгляд Джина упал на спящую сестренку. Та свернулась калачиком, сунув под голову свернутую куртку. Желтый рюкзачок на молнии лежал рядом, с него Джину улыбались анатомически безграмотно нарисованные пчелы. Присев на корточки, мальчик погрузился в изучение содержимого рюкзака. Ага, вот то, что надо!

— Ты чего? — Мина приподнялась и зевнула. На заспанной бледной мордашке отпечатались все складки импровизированной подушки, волосы торчали во все стороны. Отчего это люди, когда спят днем, встают такими помятыми и разгоряченными? — Ты мои деньги крадешь, что ли?

Джин откупорил прозрачный пластиковый контейнер, в котором хранилась вся ее мелочь, и вытряхнул содержимое в рюкзак.

— Нет, мне нужна только коробка.

— Зачем?

Мина нахмурилась, однако стерпела обыск ее собственности, который, к счастью, не оказался ограблением.

— Для паучьего домика.

— Бе-е… Пауки гадкие. Паутина противно липнет к губам.

— Это тарантул. Они не плетут паутину.

— А!

Мина задумалась и поморгала. Не то чтобы ему удалось убедить сестру, зато она не подняла никакого глупого девчачьего визга. Правда, держалась поодаль, пока Джин не подкрался и не поймал свою жертву. Как только паучиха оказалась за прозрачным барьером, Мине захотелось разглядеть ее поближе. Джин посвятил сестру в многообразие крошечных паучьих прелестей: волоски, глазки, жвала, набухший яйцевый кокон.

— У нее и вправду восемь глаз! — восхитилась девочка, и ее собственные глазенки сошлись на переносице — так Мина попыталась представить, какой ее видит паучиха.

Осмелев, она, по примеру брата, постучала по пластиковой крышке.

— Перестань! Ты ее напугаешь.

— А она сможет там дышать? — поинтересовалась Мина.

Джин обеспокоенно осмотрел коробку. Удрать паучиха не сможет, зато вот крышка действительно сидит очень плотно. Паучьи лапки беспомощно скребли по стенкам тюрьмы крошечными коготками.

— Некоторое время сможет.

— А как ее зовут?

— Еще не придумал.

— Надо ее назвать.

Джин кивнул, целиком соглашаясь. Что ж, иногда и от Мины есть толк. Говорят, там, на Земле, обитают тысячи видов пауков. Терраформеры Кибо оказались скупердяями и завезли сюда лишь с полдюжины или вроде того для новой экосистемы. Без комма невозможно определить ее настоящее научное имя. Вот бы оно оказалось таким же удивительным, как сама паучиха!

— Можно назвать ее Пряха. Только ты ведь сказал, что она не прядет паутину. Восьмиглаз?

— Это имя для самца, — не согласился Джин. — Нужно придумать дамское имя, что-нибудь подходящее, с Древней Земли.

Мина нахмурилась лишь на мгновение, и тут девчачье личико просветлело.

— Леди Мурасаки! Это самое древнее женское имя, какое я знаю.

Джин по братскому долгу хотел уже было засмеять такое предложение, да призадумался. Внимательно рассмотрев паучиху, он понял, что имя действительно подходит.

— Хорошо.

Победная улыбка расплылась по мордашке.

— А что она ест?

— Мелких жучков. Надо наловить для нее в саду, когда будем уходить. Я ведь не знаю, сколько времени надо, чтобы добраться до гм… дома.

Мина явно оживилась после общения с паучихой.

— Можно, я помогу ее кормить?

— Конечно.

Мина потянулась, разговоры о еде напомнили про обед. Из раскуроченного рюкзачка девочка извлекла еще один батончик.

— Может, нам его разделить? Чтобы на дольше хватило?

— Правильно, — согласился Джин.

Он отставил в сторону коробочку с паучихой и отправился к крану, промыть и наполнить водой бутылочки.

Вернувшись, Джин скрипнул дверью, и Мина спросила:

— А сколько сейчас времени… там?

— Не знаю. Наверное, полдень.

— Думаешь, уроки кончились? Может, уже можно выйти?

— Скоро можно будет.

Дети пообедали, разделив батончик и воду.

— Может, пересадим Леди Мурасаки в одну из бутылочек? — Мина опустошила свою и подняла ее к свету, проникавшему в сарайчик через замызганное оконце. — Можно проколоть дырочки, чтоб она дышала.

— Я собирался их прополоскать и набрать воду в дорогу. А то ты вчера разнылась: «Жарко», да «Пить хочу»!

— У меня так противно ножки вспотели. — Она посмотрела на брата снизу вверх, все еще сонными после неуютного сна глазенками. — Сколько еще идти до места, где ты живешь?

— Трудно сказать. — Видно было, что он волнуется. — Я уже так давно ушел оттуда… Вся надежда на то, что Майлз-сан позаботится о моих зверушках.

— Это твой друг, да? С другой планеты?

За полтора дня нелегкого пути Джин потихоньку выложил слишком, как он теперь подумал, много своих тайн Мине. Отчасти, чтоб остановить безудержный поток вопросов. В основном, правда, потому, что он так долго не общался ни с какими другими детьми.

— Ага.

А тут еще и провал, полный провал его курьерского задания. Поверит ли Майлз-сан, что Джин не крал денег? Справляется ли он с Вихрем? С этой птицей надо обходиться мягко, но решительно. С цыплятами все обстояло проще, за исключением того, что надо спускаться по лестнице и поднимать их обратно, когда они перепархивают через парапет. Сможет ли Майлз-сан поднять вырывающегося цыпленка по лестнице с этой своей тростью?

— А у Майлза-сана есть детки? — спросила Мина.

Джин нахмурился:

— Он не говорил. Он взрослый, вроде сказал, тридцать с чем-то. Просто он выглядит… не как все. Не знаю, бывают ли у таких парней девчонки.

Как только все эти наркоманские симптомы прошли, Майлз-сан превратился в милого парня, и улыбка была ему очень к лицу. К тому же он, похоже, понимал Джиново зверье, а значит, для взрослого был весьма неглуп. Джин призадумался, пожелать ему невысокую заботливую невесту или не стоит.

После длинной, полной раздумий паузы Мина спросила:

— Как думаешь, ему бы захотелось?

— Чего?

— Детей. Ну, вроде… раз он одинок.

В ответ на недоумевающий взгляд Джина, девочка продолжила:

— Мы вот книжку такую в школе читали в этом году, там дядя с Земли усыновил двух сироток. Забрал их с собой, и они увидели все места, откуда пришли наши предки… — И для пущей привлекательности добавила: — И еще у них новые животные появились.